"Михаил Петров. Гончаров смертью не торгует (Детективная повесть) ("Гончаров")" - читать интересную книгу автора

- Неприятная личность, - брезгливо оттопырив нижнюю губу,
неодобрительно заметил Кудлатый. - Мне он с самого начала не понравился.
- Что ж, насильно мил не будешь. Кому не нравится поп, кому попадья, а
вот лично мне и лейтенанту Ухову не нравишься ты. И если не хочешь с ним
встретиться в более серьезной обстановке, то... то я готов тебя выслушать.
- Почему вы думаете, что ее убили? - облизнув пересохшие губы, спросил
он.
- Кого убили? - желая раз и навсегда расставить все точки над "i",
спросил я сурово. - Выражайся яснее.
- Ну, эту женщину, о которой вы говорите, - опять увильнул он.
- А почему ты спрашиваешь о судьбе незнакомой бабы?
- Я не спрашиваю, вы сами мне говорите.
- Послушай, Кудлатый, сказка про белого бычка у нас с тобой
получается. Кого ты боишься? Хорошо, начнем с другого конца. Зачем к тебе
вчера в восьмом часу приходила Раиса?
- Я что-то такого не припомню, - видимо решив все отрицать, твердо
возразил Кудлатый. - Это ваши неуемные фантазии. Я вообще никакой Раисы не
знаю.
- Это будет нетрудно выяснить у соседей, но только зачем мне что-то
выяснять, когда я сам был пристрастным свидетелем ее посещения. Пришла она
к тебе в семь пятнадцать и пробыла не более часа. Все это я видел своими
глазами.
- Значит, не верь глазам своим, - совершенно оправившись, наглел он с
каждой минутой. - Приснилось это вам. Не надо меня брать на понт.
- Козел ты, Кудлатый! - не выдержав, сорвался я. - Придурок лысый.
Слишком много чести - брать тебя на понт. Ведь врешь и боишься, боишься, а
врешь. Заячья твоя душа! Тебе вчера перед смертью Раиса рекомендовала
подстилать на ночь пеленки, и она тысячу раз права! Она была права, когда
посоветовала продавать тебе на рынке памперсы, а не заниматься рискованной
контрабандой. И я понимаю ее нежелание есть из одной чашки с трусливым
шакалом. Я бы сказал, с боровом, а точнее, со свиньей. Впрочем, свинья
относительно тебя несравнимо благороднее и порядочнее, ей бы даже в голову
не пришло подставить свою подругу под нож, как это сделал ты.
- Боже мой, неужели вы и в самом деле все слышали? - стирая ладонью
пот, проскулил Кудлатый. - Не может такого быть.
- Может быть, может, - успокоил я его. - Наверняка на межэтажной
площадке до сих пор лежат окурки моих сигарет. Не делай удивленных глаз, я
давно за тобой присматриваю. В твоем положении было бы разумно все мне
рассказать.
- Чтобы потом вы сдали меня своему гориллоподобному дружку? - с
надеждой на милосердие спросил он.
- Не волнуйся, я тебя ему так или иначе сдам, - пообещал я потеющему
толстяку, - поскольку ты обманным путем и посулами впутал его племянницу в
какое-то сомнительное предприятие, безответственно пообещав ей Париж. По
этому поводу он сильно сердится, и когда узнает, что ты в этом замешан, то
будет шибко яриться. Не хотел бы я оказаться на твоем месте.
- Вы можете поручиться за то, что он не тронет меня?
- Что ты? Что ты, сокол ясный! Да я сам его боюсь. Хотя, конечно, на
правах нашей дружбы могу попросить его не причинять тебе физической боли,
но это только в том случае, если ты поможешь вернуть ему племянницу. Он