"Михаил Петров. Гончаров смертью не торгует (Детективная повесть) ("Гончаров")" - читать интересную книгу автора

теперь материал отработанный. Передав эстафету Кудлатому, он перестал
представлять интерес. Что от того, что я узнаю, где он живет?
Аккуратно закрыв машину, я зашел в соседний подъезд и, забравшись на
четвертый этаж, приготовился наблюдать за развитием дальнейших событий.
Что же получается? Катерина просит меня избавить ее от одного или
нескольких посредников. Это вполне понятно и укладывается в моей голове, но
почему ее телефон записан на стене Кудлатого, тоже являющегося посредником,
которому, как и Катерине, лишние нахлебники в этой цепочке не нужны. Тогда
почему же он, минуя Худиша, сам не выходит напрямую на мадам Катерину?
Какая-то чепуха получается. Нет, что-то тут не вяжется. Допустим, телефоны
записал не он. Тогда кто? Цыганка? Еще лучше! Не станет человек,
занимающийся драгкамнями, заводить порочащие связи с квартирными шулерами,
у него и самого-то грехов хоть отбавляй. Черт знает что, а начало всей этой
истории было таким простым и понятным...
Выйдя из подъезда, Худиш подошел к машине и озадаченно уставился на
пустой салон. Потом выкурил сигарету, покрутил для верности туда-сюда
головой и, досадливо пнув скат, убрался восвояси. Что и требовалось
доказать.
Подождав еще немного, я перенес пункт своего наблюдения прямо в
подъезд Кудлатого, на загаженную межэтажную площадку, расположившись таким
образом, что дверь его квартиры оказалась в поле моего зрения.
Ожидание всегда утомительно, особенно если за этим занятием ты провел
уже больше трех долгих и безрезультатных часов. Вдобавок ко всему не ведая,
чего ты, собственно, ждешь. То ли Кудлатый должен к кому-то пойти, то ли
некто сейчас придет к Кудлатому.
В восьмом часу, когда я выкурил последнюю сигарету и вконец отчаялся,
из поднявшегося лифта вышла хорошо одетая женщина и позвонила в девяносто
пятую квартиру. Внимательно изучив ее в глазок, хозяин набрался смелости и
открыл дверь.
- Ты одна? - высунувшись по пояс и осмотрев лестницы, спросил Владимир
Алексеевич.
- Нет, взвод ментов с собой привела, - зло ответила гостья, пытаясь
проникнуть в квартиру. - А ты уже обделался? Да пропусти же ты, заячья твоя
душа.
- Ты же не знаешь, что мне довелось пережить...
Это были последние слова, которые мне удалось услышать, потом дверь
захлопнулась, и я вновь остался наедине с удушливым запахом мусора и
бесконечным ожиданием.
На этот раз оно не было столь уж продолжительным, не прошло и часа,
как защелкали замки, забрякали цепочки, нехотя отпуская свою позднюю
посетительницу. И вот на этот раз, поскольку выходила она мордой вперед,
мне, хоть и не очень хорошо, удалось ее разглядеть. Женщине было лет
тридцать или чуть больше. Ярко накрашенные губы рельефно выделялись на
смуглом лице, утопающем в буйной волне черных волос, сверху зафиксированнцх
дорогой шапкой. Глаза брюнетка предпочла закрыть большими затемненными
очками.
- Смотри, в четверг жду тебя обратно. Ни пуха... - напутствовал ее
Кудлатый. - Раиса, еще раз тебя прошу, будь осторожна. Если вдруг что-то не
так, бросай все к чертовой матери и смывайся. Жизнь дороже денег.
- Вовик, ты меня утомил, - вызвав лифт, зло, сквозь зубы ответила