"Михаил Петров. Гончаров и портрет дьявола ("Гончаров")" - читать интересную книгу автора

"Чем черт не шутит. Может быть, эта первая икона в доме атеиста и
вправду послужит переломом в моих делах и поможет Майке быстрее встать на
ноги?" - подумал я и спросил, сколько с меня причитается.
Отказавшись от денег, монашенка как-то незаметно и тихо исчезла.
Воодушевленный ее обещаниями о скорой перемене в нашей жизни (теперь
видишь, Костя, до чего меня судьба-злодейка довела?), я тут же водрузил
икону над Майкиным диваном и, накормив дочь, уложил ее спать.
Этого я себе не прощу никогда. Она долго не могла заснуть, жаловалась
на головную боль - сказывались последствия сотрясения мозга. И тогда я
заставил ее выпить две таблетки димедрола. Через час я заглянул в ее
комнату и, убедившись, что она спит, окропил икону, поцеловал Майку в лоб и
на кухне осушил целую бутылку, теперь уже с радости, надеясь на скорое
улучшение нашей судьбы.
Проснулся, а точнее, очнулся я на кухне за столом. Было шесть утра. В
доме нестерпимо воняло гниющим, прелым сеном. Нещадно саднило в носоглотке.
Ровно ничего не понимая, я распахнул окно и бросился в комнату дочери.
Да будь я проклят тысячу раз!
Моя Майка лежала на полу в метре от кровати и в двух шагах от двери.
Здесь запах прелого сена был просто невыносим. Ударом ноги я вышиб стекла и
вытащил дочку из этой вони на кухню. Только через пять минут до меня,
наконец, дошло, что она мертва. За то время, пока ехала "скорая помощь", я
чуть не сошел с ума. Тогда я еще не понимал, откуда взялся этот ядовитый
газ, задушивший моего ребенка. Бедная моя дочь! Очевидно, в удушье она
проснулась и пыталась выбраться из отравленной комнаты. Наверное, она
вскочила с дивана, да только несросшиеся ее косточки не выдержали такой
нагрузки и снова подломились. Видно, перед смертью она кричала, звала меня
на помощь, а я, оглушенный алкоголем, этот зов не услышал. От отчаяния я
завыл. Бегая по всей квартире, я переворачивал и крушил мебель, бил посуду,
и единственным моим желанием в тот момент была смерть.
Приехала "скорая" и поставила точный диагноз - отравление фосгеном.
Ничего не трогая, ни к чему не прикасаясь, они вкололи мне успокоительное,
вызвали милицию и, покуда она не приехала, не сводили с меня подозрительных
взглядов.
- Зачем вы отравили дочь? - не выдержал и спросил седой врач, и тот же
самый вопрос через несколько минут мне задали подъехавшие менты.
- Я виновен в смерти дочери, - равнодушно согласился я, - но я ее не
убивал.
- Интересно у нас получается! - оскалился парень в штатском. -
Виновен, но не убивал! Что-то не вяжется, может быть, разъясните нам свою
словесную чепуху?
- Она, наверное, кричала и звала на помощь, но я не услышал.
- Оригинально. Как можно не услышать крик в пяти метрах от себя?
- Очень просто. Я вылакал целую бутылку и вырубился здесь же за
столом.
- Ты нам фуфло-то тут не гони, - встряхнул меня мордатый лейтенант. -
Рассказывай, где ты взял фосген? На заводе?
- Я и сам понятия не имею, как он здесь оказался, - истерично закричал
я.
- Ладно, рассказывай, как, по твоей версии, все произошло.
- У меня нет никакой версии, - безразлично ответил я. - Полчаса назад