"Михаил Петров. Гончаров и криминальная милиция (Гончаров) " - читать интересную книгу автора

стол полковника, тем самым демонстрируя свою независимость, массивный
золотой перстень с вензелем и дорогие заморские часы.
- В чем дело, господа офицеры? - вопросительно пропел он сочным
баритоном. - Давайте-ка поскорее выкладывайте ваши проблемы. Времени у меня
немного, так что постарайтесь быть краткими.
- Постараемся, - улыбнулся Требунских, и ничего хорошего та улыбка
Бирюкову не сулила. - Геннадий Васильевич, вызовите конвой, пусть его
закроют часа на три до выяснения его личности и обстоятельств дела. И
клетку ему подберите покруче.
- Вы что?! - не веря своим ушам, захлопал он черными маслинами глаз. -
Что вы делаете?! Вы в своем уме?! За что?! Меня, уважаемого человека...
- Это кто же вас уважает? Я? А может быть, вы, Геннадий Васильевич?
Тоже нет! Вот так, гробовых дел мастер, нет здесь уважающих вас людей.
Зарубите это себе на носу, и если вы сейчас же не извинитесь за свое
хамское поведение и не уберете с моего стола руку, то три часа райского
наслаждения в обществе сомнительных типов я вам обещаю. Улавливаете?
- Улавливаю, - сдавленно ответил Бирюков и, моментально понимая
ситуацию, словно от раскаленной печи отдернул руку от стола. - Извините,
Христа ради, привычка.
- Очень плохая привычка, - холодно заметил Требунских. - Она не делает
вам чести. Но перейдем к делу. Скажите, Бирюков, вы помните все то, что
сегодня утром видели на кладбище? Вы понимаете, о чем я спрашиваю?
- Вероятнее всего, вы имеете в виду тот бесхозный труп мужчины,
который лежал на моей могиле? - несуразно, сам не замечая того, ответил
агент.
- Сплюньте три раза, - ухмыльнулся полковник. - Пока что вы живой и
невредимый сидите напротив меня, а я никому не желаю досрочной смерти.
- Ах да, извините, оговорился, я имел в виду - на могиле Седова,
человека уважаемого, человека, который в чине майора дошел до самого
Берлина. У него одних наград - орденов и медалей - на две груди хватит.
Сегодня в час вынос тела, а на его могиле лежит труп. Вы можете представить
мое состояние!
- Вот как, - насторожился полковник. - Очень интересно, но об этом
потом, а сейчас бы я хотел спросить, достаточно ли хорошо вы рассмотрели
убитого?
- Солнце еще не взошло, но место там открытое, и видимость была
нормальной. А к могиле я подошел вплотную, и можно сказать, что убитого я
рассмотрел хорошо, тем более подходил я к нему дважды. Первый раз я был
один, а потом вместе с тем хорьком, извините, я имею в виду Стукалова.
- Вы помните руки убитого и что вы на этот счет можете сказать?
- Да, на руки его я обратил внимание. Это первое, что бросилось мне в
глаза после того, как я вышел из шока. У него на среднем пальце правой руки
тускло поблескивал перстень, а на левой были часы. Какие точно, сказать не
могу. Рука была откинута, и я видел только браслет.
- И этого достаточно. Что вы делали потом, после того как ознакомили
Стукалова с этой неординарной ситуацией?
- Да ничего. Хорошо прочистил ему мозги, передал два новых заказа и
уехал. Мое постоянное присутствие в фирме - это мои деньги.
- Когда вы уезжали, где находился Стукалов?
- Я добросил его до кладбищенской конторки, откуда он должен был