"Михаил Петров. Гончаров и дама в черном (Гончаров) " - читать интересную книгу автора

денег.
- Старика-то я понимаю, - глубоко затянувшись, выдохнул полковник. -
Мне не понятна ваша позиция. Почему вы, красивая умная женщина, решились на
этот альянс?
- Все очень просто, мне надоела вечная нищета и муж-пьяница, который,
напиваясь, избивал меня до полусмерти. Рожать я теперь не могу именно по
этой причине. Вы скажете, что можно было развестись и разменять квартиру? Я
и развелась, но вот с разменом двенадцатиметровой малосемейки дальше
разговоров дело не пошло. Но жить с пьяницей и драчуном я больше не могла.
Снимала у бабки комнату за четыреста рублей, притом что сама, как
медсестра, получала пятьсот. Приходилось подрабатывать черт знает как и
черт знает где. Из дому уходила в шесть утра, а возвращалась в полночь.
Постоянное недосыпание. За тот год я вымоталась так, что стала похожа на
бестелесную тень. Кожа, кости да клок волос на голове. Появились глубокие
морщины, ими был изрезан весь лоб и щеки. Под лихорадочно блестящими
глазами свисали зеленые мешки, которые не брала ни одна косметика. Я
понимала, что пропадаю, и была близка к тому, чтобы наложить на себя руки.
Однажды перед закрытием к нам в кафе, где я подрабатывала уборщицей и
посудомойкой, заглянул старик. Здоровый, румяный, он казался гораздо моложе
своих лет. Несколько минут понаблюдав, как я орудую шваброй, он поманил
меня пальцем. С некоторым раздражением я подошла к его столику.
- Садись, - просто предложил он. - Кушать будешь?
Отрицательно мотнув головой, я хотела отойти от столика, но он крепко
ухватил меня за руку и насильно усадил напротив.
- Может быть, выпьешь рюмку водки?
- Спасибо, но я не пью, - пролепетала я под его тяжелым, оценивающим
взглядом.
- Взаправду не пьешь или кобенишься? - сдвинув мохнатые брови, сурово
спросил он.
- А с чего мне пить, дядя? - усмехнулась я, доставая из его пачки
сигарету. - Какое может быть питие, когда мне едва хватает на хлеб, да и
работаю я в больнице медсестрой, а пьяниц там не держат.
- Это хорошо, - подумав, пробурчал он.
- Что - хорошо? - зло усмехнулась я. - То, что мне на хлеб не хватает,
или то, что я не пьяница? А может быть, хорошо то, что я на грани
самоубийства?
- И то, и другое, и третье - все хорошо, - оскалил он ряд идеальных
искусственных зубов. - А особенно меня радует твоя основная профессия
медсестры.
- А меня она совсем не радует, платят меньше, чем уборщице в этом
кафе.
- Позволь спросить мне, старику, а сколько ты получаешь в общей сумме?
- Чистыми выходит тысяча двести рублей, и при этом четыреста плачу за
комнату, - почему-то разоткровенничалась я. - И при этом мой рабочий день
длится восемнадцать часов.
- Как же ты живешь? - удивился старик. - Впрочем, это твои проблемы и
меня они не касаются. Я же хочу предложить тебе вот что. Переходи жить ко
мне домработницей. Две тысячи будешь получать чистыми. Питание бесплатное,
лопай сколько влезет, и комнату я тебе организую отдельную с видом на
Волгу. У тебя дети есть?