"Михаил Петров. Гончаров и дама в черном (Гончаров) " - читать интересную книгу автора

же услужливо предлагает Светку, плюющую в меня слюнявыми шариками.
Вообще, за те четыре дня, что я провела в беспамятстве, галлюцинации,
как зрительные, так и слуховые, скучать мне не давали, а может, и не
галлюцинации это были, кто их знает? Мне хорошо запомнилась такая картина:
я лежу на кровати совершенно голая, красная и раскаленная, как печь, и
прошу окружающих меня людей:
- Сжальтесь надо мной, остудите мое тело, я ведь сгорю как спичка.
- Как мы тебя остудим? - хихикая и корча рожи, спрашивает меня Светка.
- Принесите из погреба лед и обложите меня льдом, - отвечаю я.
- Нельзя, - хохочет она. - Еще воспаление легких получишь.
- А так я сгорю, понимаете, сгорю, через полчаса от меня останется
один пепел.
- Вот и отлично, - отвечает Геннадий Петрович. - Развеем его по ветру,
чтобы даже духу твоего здесь не было. Пойдемте отсюда, пусть поскорее
подыхает.
- Нет, Гена, так нельзя, не по-христиански. Да и в чем она виновата? -
вдруг вмешивается Светлана. - Вы как хотите, а я ей помогу. Лед не лед, а
вот пластиковыми бутылками с холодной водой я ее обложу.
- Не смей, тетка, - с угрожающе поднятыми кулаками вперед вышел ее
племянник Олег. - На кой черт тебе это нужно? Мы стараемся, чтоб она скорее
окочурилась, а ты!
- Заткнись, наркота сопливая! - закричала на него Светлана. -
Убирайся, и чтобы я тебя возле нее больше не видела. Все уходите!
- Да что с тобой, Света? - удивился Геннадий Петрович. - Олег говорит
дельные вещи. Она через пару часов уже подохнет, а ты опять хочешь резину
тянуть. Ну почему ты такая?
- Потому что я не вашего роду-племени, а если и живу рядом, то до сих
пор не успела озвереть подобно вам. Убирайтесь, или я обо всем ему
расскажу.
- Нет уж, милая. Мы так не договаривались! - откуда-то из угла донесся
мерзкий и скрипучий голос нотариуса. - Уж померла так померла. Похороним с
почестями. Но назад ходу нет. Вы подумайте, что будет, если она оклемается
и пойдет по инстанциям? Если вся наша затея откроется? Меня-то, старого
дурака, просто дисквалифицируют и закроют контору, а вас ждет участь куда
печальней.
Потом меня опять окутало черное покрывало беспамятства, и только
где-то далеко впереди я видела тоненький, но яркий луч света.
Когда пришло облегчение, я тоже сказать не могу. Может быть, оно
наступило через трое суток, а может быть, сразу. Я почувствовала, как мое
тело начало постепенно остывать, а бред принял иные, какие-то более легкие
формы. Пелена, закрывающая мой мозг, из черной превратилась в серую, и на
ее фоне спиралью скручивались красные точки и стремительными ракетами
улетали вдаль.
Мне кто-то делал уколы, это я поняла в субботу утром, когда очнулась
страшно ослабевшая, но здоровая. Уколы делали внутримышечные, это было
видно по шишкам на плечах. Ничего внутривенного не вводили, и из этого я
сделала вывод, что колол меня не врач, а дилетант.
"Наверное, кто-то из своих, - вяло подумала я, вспоминая все, что
произошло у нотариуса. - Спасли, а зачем? Зачем мне такая жизнь? Чтобы
снова где-то пахать сутками, снимать нищенскую конуру и получать копеечную