"Михаил Петров. Гончаров и дама в черном (Гончаров) " - читать интересную книгу автора

произошел ряд странных, если не сказать жутких, явлений. Я постараюсь
излагать подробно и в той последовательности, как все происходило. Если вам
станет что-то непонятно, то возвращайте меня назад к тому или иному
моменту.
- Можете не сомневаться, Вера Григорьевна. Я весь внимание.
- Первый эпизод, показавшийся мне не совсем обычным, произошел уже в
воскресенье, после того как я вернулась от вас домой. В столовой пили вино
и веселились сын мужа, Геннадий Петрович, его супруга, Ольга Федоровна, и
их сын Олег. Сам по себе этот факт неприятен, старик умер совсем недавно,
но не в этом дело. Во главе стола сидела и заправляла всей компанией сестра
старика, Светлана Геннадьевна, хотя раньше, как я уже говорила, заходила
она в наш дом крайне редко. А тут сидит, хохочет и говорит всякие сальности
в отношении своего умершего брата. И эти сальности со вкусом подхватывают и
повторяют остальные, включая сына.
Но не это повергло меня в шок и заставило вскрикнуть. На стене, над
телевизором, висел портрет Петра Геннадьевича большого формата. Ранее он
лежал у нас среди других фотографий, а в то воскресенье неожиданно появился
на стене. К нему была приклеена огромная борода и шевелюра, очень похожая
на ту, что носил наш недавний неожиданный гость. Но оказалось, что это еще
полбеды, страшным было другое. Они словно сошли с ума, у каждого изо рта
торчала стеклянная трубочка, которую они заряжали кусочками жеваной бумаги
и плевали ею в портрет.
- А-а-а, вдовушка пришла! - увидев меня, пьяно захохотала Светлана. -
Со случки вернулась, сука потасканная. Ну, садись за стол, будем вместе
праздновать смерть старого козла. Подох ненавистный старец. Представляю,
каково тебе было с ним в постели! И на что только не пойдешь из-за денег!
Ты и под ишака ляжешь, не то что под старца. Ну теперь хоть вздохнешь
свободно. Садись, шалава, и выпей за то, что наконец-то отмучилась. Да не
криви рожу, ты небось готова была своими руками его удавить сразу же после
того, как он написал завещание.
Такие или примерно такие жуткие оскорбления сыпались на меня градом, а
я стояла и молчала, не имея сил шевельнуть даже пальцем. А когда ее
гнусности начали иссякать, то на помощь ей пришел наркоман Олег. На меня
посыпался такой отборный мат, которого я не слышала даже от своего бывшего
мужа-алкоголика.
Сама не помню, как я потеряла сознание, а очнулась уже вечером на
полу. Первой моей мыслью было то, что я просто спала и видела кошмарный
сон, но, осмотревшись, поняла, что это не так. Стол был завален грудой
грязной посуды, а над телевизором висел весь заплеванный портрет старика. И
еще на столе лежал лист бумаги, на котором чьей-то небрежной рукой было
нацарапано. "Шлюха, помой посуду и приберись в комнате, если не хочешь,
чтобы тебя, как паскудную сучонку, вышвырнули из дома этой же ночью".
От тоски и унижения мне хотелось выть. Однако, зная крутой нрав
Геннадия Петровича, я с трудом себя сдержала и, собрав грязную посуду,
побрела на кухню. Ему ничего не стоило отвезти и выкинуть меня ночью в
чистом поле подальше от города.
Помыв посуду, я так же покорно прибрала в комнате, отчистила портрет
своего мужа от плевков и запрятала его глубоко в шифоньер. А потом без сил
повалилась на кровать.
В полубреду я провела ту воскресную ночь. Необходимо было что-то