"Михаил Петров. Гончаров и дама в черном (Гончаров) " - читать интересную книгу автора

- И конечно же наутро возле трупа вы ничего не нашли? - наконец-то
отставляя стакан, утвердительно спросил Макс.
- Представьте себе, нашли, - усмехнувшись, ответил Прудов. - Не такой
уж он дурак, этот Арбузов. Правда, кое-какие детали явно не вязались друг с
другом, но в общем обвинить его было довольно трудно. Труп лежал на спине,
а вот винтовка с двумя оставшимися в ней патронами почему-то оказалась под
ним. Странно, не правда ли? Обычно если человек бежит вперед по глубокому
снегу, то и наклоняется вперед, как бы помогая бегу весом собственного
тела, а тут еще сзади его толкает пуля. Что получается? А получается то,
что по всем законам он должен был упасть лицом вниз и карабин при этом,
скорее всего, отлетел бы вперед и в сторону. Но это уже можно назвать
фактом второстепенным, по крайней мере, серьезной экспертизы никто не
проводил и ему удалось отбрехаться.
- А как же золото? Вы нашли его?
- Сначала мы нашли пустой металлический контейнер недалеко от трупа, а
в карманах фуфайки съемщика мы обнаружили двадцать пять граммов золота.
Арбузов как будто все разложил нам по полочкам - кушайте, дураки, делайте
свои идиотские заключения, а меня оставьте в покое. Мол, неужели вам не
понятно? Человек, которого я преследовал, бежал нагруженный карабином и
увесистой банкой с золотом. На бегу, чтобы было легче, он от этой банки
решил избавиться. Пересыпал золото в карман, а саму банку просто выкинул в
снег. Чем не версия? Мол, судите сами! Да, я виновен, но только не в
хищении золота, а в том, что не стал искать труп, потому как был уверен,
что он жив и ушел от меня далеко и догнать его у меня не было никаких сил,
поскольку сам истекал кровью.
Такую или примерно такую речь загнул на суде Арбузов. Как это ни
странно, она имела успех, и уже через месяц он был с почестями отпущен и
вернулся назад на рудник, чтобы продолжить службу, мордовать заключенных и
травить их собаками.
- Странно, - заметил я. - В то время к преступлениям подобного рода
относились особенно строго.
- Нам это тоже показалось странным, да только факт оставался фактом,
Арбузов вернулся и, почувствовав свою безнаказанность, озверел еще больше.
Но не только этим прославился сержант Арбузов, - подумав, продолжал дед. -
Приехал он к нам в тридцать восьмом году и сразу занялся бурной
деятельностью в кругу заключенных. Особенно его интересовали вновь
прибывшие. Не они сами, естественно, а то, что на них было ценного. Колония
наша состояла из мужиков, так что перстни и сережки у нас не
присутствовали, а вот золотые мосты и коронки место имели, и они, рано или
поздно, перекочевывали изо рта заключенного в его карман.
- И каким же образом? - не смог скрыть удивления Макс. - Уж не ходил
ли он днем и ночью с клещами и не рвали ли зазевавшемуся зэку зубы?
- Конечно нет. Своими руками он ничего не делал, но только, как и во
всякой колонии, среди заключенных были у него свои шестерки, которые за
пачку табаку или бутылку водки проделывали для него всю грязную работу.
Это все, что я могу вам о нем поведать хорошего, а про убийство
доктора Синицкого, как я понимаю, вам уже рассказала Мария Аркадьевна.
- Да, это так, - поднимаясь, подтвердил я. - А в последующие годы вы с
Арбузовым не встречались?
- В пятьдесят третьем вышла амнистия, и больше половины заключенных