"Михаил Петров. Гончаров и сатанисты (Гончаров #13) " - читать интересную книгу автора

передней был полный порядок. В общей комнате - тоже. Сейф пребывал в том
же растерзанном состоянии, в каком его оставил Артур. Четыре красные папки
стояли на месте. В двух спаленках тоже не было следов насилия, а вот
металлическая шкатулка, в которой Чистов держит деньги - и надо полагать,
немалые, - сейчас бессовестно показывала пустое нутро.
Осмотр мансарды показал, что после моего ухода туда вообще никто не
заглядывал. По ходу пьесы, я заглянул в сортир и сарайчик. Ничего нового
там не обнаружив, я вошел в баню и сразу же услышал детский плач. Плакал
Граф, но не в приемной-предбаннике, где я сегодня почивал, а где-то
дальше, либо в парной, либо в самой бане, а может быть, в бассейне.
Граф сидел на узком борту маленького бассейна и горестно плакал. Наверно,
ему было обидно, что хозяин совсем не желает с ним разговаривать. Но как,
расскажите, можно говорить, если между ним и тобой полтора метра
прозрачной голубой жидкости? Увидев меня, пес заскулил с удвоенной силой.
И честное слово, не вру, из его глаз текли слезы. Хозяин же вообще молчал,
тихонько покачиваясь на дне, вытаращив совершенно удивленные глаза, будто
спрашивая: "Простите, но как я здесь оказался?" Был он в желтых цыплячьих
трусах и в совершенно естественной позе. Мне он даже показался
симпатичным. Недопитый стакан коньяку стоял на бортике. Словом, нелепая
случайная смерть, что тут еще скажешь, если бы не одна деталь. На
поверхности плавал бычок. Собственно, уже не бычок, а то, что от него
осталось, белый фильтр от его ментоловых сигарет. Это все, никаких следов
насилия, никакой борьбы. Впрочем, борьбы бы не допустил Граф. При всем
своем пацифизме вряд ли он позволил бы убить любимого человека.
- Граф, пойдем отсюда, тебе надо искать другого хозяина, - позвал я его,
потому что мне начал действовать на нервы его похоронный вой, но он даже
не взглянул в мою сторону.
Тихо прикрыв дверь, я вернулся в приемный покой. Здесь, на журнальном
столике, возле телефона, стояла почти полностью вылаканная бутылка
коньяку, того самого, что вчера я ему презентовал. "Смит-и-вессона",
разумеется, не было. Интересно, зачем он ему понадобился? Чуял старый лис.
Закурив, я со вздохом набрал козырный телефон. Он не отвечал,
перекрестившись, я набрал рабочий. Он ответил сразу.
- Алексей Николаевич, здравствуйте, - жизнерадостно начал я.
- Где ты болтаешься, два часа дозвониться не могу!
- Ранее двух часов пытались дозвониться?
- Да, отвечал бывший второй секретарь. Говорят, толковый мужик.
- Я только что приехал. Если вам не трудно, подъезжайте тоже.
- Нашел мальчика. Ты, Гончаров, наглеешь прямо на глазах. Пора с этим
кончать. Сегодня же в камеру. У тебя есть что-то весомое по делу?
- Нет, пока нет, но скоро будет.
- Старая песня, посидишь у меня суток пятнадцать, поумнеешь, может быть,
вспомнишь что-нибудь.
- Уже вспомнил. Я нашел свою машину.
- Что? Немедленно ко мне. Через десять минут жду.
- Но хозяин дачи хочет вас видеть здесь, у него важное дело, но сам он
быть у вас не может.
Наступила пауза, через сопение и телефонные помехи чувствовалось крайнее
раздражение полковника. Я назвал адрес.
- Насколько это важно? - наконец спросил он, взвешивая "за" и "против".