"Михаил Петров. Гончаров и сатанисты (Гончаров #13) " - читать интересную книгу автора

- Допустим, оставляю это на твоей совести, хотя у тебя она отсутствует.
- Кончай читать морали. Тоже мне, духовник выискался, чуть человека не
раздавил. Отвязывай быстрей. У меня уже не задница, а кусок мороженого
мяса. Я на тебя в суд подам. Ну чего стоишь?
- Думаю. Думаю, почему ты не обратился в суд, когда шел на ограбление.
Почему не обратился в милицию, когда угонял ворованную машину. Стая. Вот в
чем дело. Вы только и сильны, когда в банде. По одному превращаетесь в
слезливых и законопослушных мальчиков. Дерьмо. Где сейчас моя "девятка"?
Быстро!
- Хватился!.. От нее, наверное, только уши остались.
- Отдашь свою с выплатой разницы, а пока говори, где находятся эти самые
уши.
- Да ты что? Если я его подставлю, мне же голову открутят.
- Это когда еще будет. А я тебе откручу ее сейчас. Выбирай, какой вариант
тебя больше устраивает. Но если соврешь, то обещаю тебе серьезную встречу
совсем без шуток, не в пример сегодняшней. Думай, Федя. Адрес твой я уже
знаю. А если вздумаешь обратиться за помощью к киллерам, то учти, моя стая
более организована и боеспособна. Твою гребаную фамилию уже сегодня я
засуну в компьютер. Ты меня ясно понял, бычок?
- Понял. Говоришь, что твоя банда более организована? Уж не мент ли ты?
- Я сказал только то, что тебе можно знать, и больше не хочу говорить на
эту тему. Быстро говори адрес.
- Я тащусь. Вор у вора дубинку отнял.
- Заткнись. Последний раз прошу, говори адрес своего подельника.
- Хорошо, я скажу, только при условии, что я останусь в стороне.
- Это можно, но и ты меня в этом случае не знаешь.
- Заметано. За автошколой пустырь, на нем гаражи. Шестнадцатый,
семнадцатый и восемнадцатый боксы его.
- Имя, фамилия, возраст?
- Санек Силин. Возраст неопределенный. Думаю, лет сорок. Плюс-минус десять
лет.
- Отлично, будь здоров, - пожелал я ему, садясь в машину.
- Эй, мужик, а как же я? - спросил он растерянно. - Меня-то как...
- Не знаю, Артур, что с тобой делать, - уже развернувшись, посетовал я, -
не могу тебя с собой взять. Глупости по дороге вытворять начнешь, а у меня
больная жена и печень. Нельзя мне волноваться. Прощай.
- Да ты что, рехнулся?! - Связанным каплуном он забился в силках. - Ты что
делаешь, убийца? Ведь околею я, мать не переживет.
- Ничего не могу для тебя поделать, дружок, ты мне всю обедню можешь
испортить. Знаешь, что я придумал? Ты тут посиди, подожди, а я за тобой
через час приеду. Деньги у тебя есть, я ни копеечки не взял. А за пушку
извини, нельзя тебе ее доверять. Подстрелишь кого ненароком.
Все это время он сидел, ошарашенно на меня глядя, еще не веря, что я могу
его оставить в зимнем вечереющем лесу. Но иного выхода у меня просто не
было. Не было уверенности в его честности, как не было уверенности в своих
физических силах. Не справиться мне одному с этим качком-"медвежатником",
оставить его здесь до моего возвращения - единственно верное решение. Я
оставил ему одну руку и вложил в нее чистовскую фляжку самогона, а под
задницу подоткнул автомобильные чехлы. И это все, что я мог для него
сделать.