"Михаил Петров. Гончаров попадает в притон (Гончаров) " - читать интересную книгу автора - Не думаю. Серые "девятки" дарят не каждый день.
- Это не подарок, а оплата. - Так вот откажись от нее, потому что лицензию мы тебе не продлим, если, конечно, не поумнеешь. - Уже поумнел. - Тогда рассказывай все, что знаешь и что успел вынюхать. Только коротко и конкретно. Пришлось выложить все, что я знаю, начиная со вчерашнего вечера и кончая бегством четырнадцатилетнего оболтуса. - Ну пацанчика-то мы словим, прямо сейчас. Подвинув телефон, он набрал номер и выдал известные координаты почтальона. - Звоните Гончарову. Я здесь жду. Оперативней! Отбой. Так что ты думаешь, Костя? Ты уверен, что три убийства подряд, совершенные одним почерком, не могли быть совершены Длинным Геной? - Почти уверен. - Но ведь кругом кровавые отпечатки его пальчиков, чуть ли не на потолке. - Это тем более странно. Если он, конечно, не чокнулся. Но если бы он сошел с ума, то проявился бы обязательно. - Я тоже так думаю. Сказать только боюсь. Затрещал телефон, и полковник первым сдернул трубку. По мере того как его мозг всасывал информацию, физиономия его, словно мешок осьминога, меняла цвета. - Что?.. Вы уверены?.. Когда.. Кто опознал?.. Ничего не трогайте, я выезжаю. - Ну вот, - раздраженно бросив трубку, Ефимов допил остаток водки, - - Чей? - Твоего почтаря. - Где? - В лесопосадке, едем. Через двадцать минут мы стояли перед кучей веток, которыми был забросан труп мальчишки. На этот раз череп был расколот не колотушкой, а острием туристического топорика. Окровавленный, со множеством отпечатков, он лежал туг же. Удивительная забывчивость. Убийца прямо-таки делает рекламное объявление: "Не теряйте напрасно времени. Это сделал я, Длинный Гена". - Что скажешь? - гневно пророкотал полковник. - Это он, Сергей. - И убили его из-за тебя, сукин ты сын, а не Гончаров. Спугнул зверя, и он этого малолетку пришил на всякий случай. Все, гуляй, и чтоб близко я тебя не видел! Согласно кивнув, я поплелся к обводному шоссе. Именно там проскакивали редкие автомобили. Голосовал я минут сорок, пока наконец сердобольный частник или закаленный мышелов не подобрал меня. Домой я добрался в густых вязких сумерках. * * * Подъезд встретил меня запахом кошачьей мочи и кромешной темнотой. На ощупь, цепляясь за перила, я начал восхождение на родной четвертый этаж. На лестничном пролете от третьей площадки я вдруг оказался в невесомости. |
|
|