"Михаил Петров. Гончаров попадает в притон (Гончаров) " - читать интересную книгу автора

- Не думаю. Серые "девятки" дарят не каждый день.
- Это не подарок, а оплата.
- Так вот откажись от нее, потому что лицензию мы тебе не продлим, если,
конечно, не поумнеешь.
- Уже поумнел.
- Тогда рассказывай все, что знаешь и что успел вынюхать. Только коротко и
конкретно.
Пришлось выложить все, что я знаю, начиная со вчерашнего вечера и кончая
бегством четырнадцатилетнего оболтуса.
- Ну пацанчика-то мы словим, прямо сейчас.
Подвинув телефон, он набрал номер и выдал известные координаты почтальона.
- Звоните Гончарову. Я здесь жду. Оперативней! Отбой. Так что ты думаешь,
Костя? Ты уверен, что три убийства подряд, совершенные одним почерком, не
могли быть совершены Длинным Геной?
- Почти уверен.
- Но ведь кругом кровавые отпечатки его пальчиков, чуть ли не на потолке.
- Это тем более странно. Если он, конечно, не чокнулся. Но если бы он
сошел с ума, то проявился бы обязательно.
- Я тоже так думаю. Сказать только боюсь.
Затрещал телефон, и полковник первым сдернул трубку. По мере того как его
мозг всасывал информацию, физиономия его, словно мешок осьминога, меняла
цвета.
- Что?.. Вы уверены?.. Когда.. Кто опознал?.. Ничего не трогайте, я
выезжаю.
- Ну вот, - раздраженно бросив трубку, Ефимов допил остаток водки, -
доигрался ты, Гончаров. Опять труп.
- Чей?
- Твоего почтаря.
- Где?
- В лесопосадке, едем.
Через двадцать минут мы стояли перед кучей веток, которыми был забросан
труп мальчишки. На этот раз череп был расколот не колотушкой, а острием
туристического топорика. Окровавленный, со множеством отпечатков, он лежал
туг же. Удивительная забывчивость. Убийца прямо-таки делает рекламное
объявление: "Не теряйте напрасно времени. Это сделал я, Длинный Гена".
- Что скажешь? - гневно пророкотал полковник.
- Это он, Сергей.
- И убили его из-за тебя, сукин ты сын, а не Гончаров. Спугнул зверя, и он
этого малолетку пришил на всякий случай. Все, гуляй, и чтоб близко я тебя
не видел!
Согласно кивнув, я поплелся к обводному шоссе. Именно там проскакивали
редкие автомобили. Голосовал я минут сорок, пока наконец сердобольный
частник или закаленный мышелов не подобрал меня. Домой я добрался в густых
вязких сумерках.

* * *

Подъезд встретил меня запахом кошачьей мочи и кромешной темнотой. На
ощупь, цепляясь за перила, я начал восхождение на родной четвертый этаж.
На лестничном пролете от третьей площадки я вдруг оказался в невесомости.