"Михаил Петров. Адмирал Ушаков [И]" - читать интересную книгу автора

взят турками в плен. Флагманский корабль Войновича лишился всех трех мачт,
которые свалились за борт вместе с парусами. Только чудо спасло корабль от
верной гибели.
Воспользовавшись затруднительным положением русских, турецкий флот
устремился к северным берегам Черного моря. Он намеревался истребить
русские корабли в лимане, овладеть Кинбурном, Херсоном, после чего
следовать в Крым. Турецкий купидан-паша не знал тогда, что в распоряжении
русских в лимане находились значительные силы. Эти силы оказались в
состоянии не только отстоять свои позиции, но сами пошли вперед, нанесли
турецкому флоту ощутимые потери и заставили его уйти в море.
Севастопольская эскадра в этих баталиях не участвовала, исправляя
повреждения, нанесенные штормом во время ее первого выступления. Граф
Войнович приказал поднять паруса лишь после получения известия об
отступлении турецкого флота, и то по требованию Потемкина. Светлейший
князь желал поскорее расправиться с неприятельскими кораблями, чтобы
лишить поддержки с моря Очаков, осажденный русской армией.
Встречный ветер сильно замедлял движение выступившей эскадры.
Турецкие корабли были настигнуты только на одиннадцатый день плавания.
Началось сражение. Авангардом эскадры командовал Ушаков. Он действовал
быстро и решительно. Турки не выдержали атаки и бежали на всех парусах.
После сражения Ушаков направил Войновичу подробный рапорт о действиях
авангарда, отметив при этом, что многие офицеры и низшие чины его
корабельных команд за умелые и смелые действия достойны высоких наград.
Вскоре он получил ответное письмо, оскорбительный тон которого поставил
его в недоумение. Войнович усмотрел в рапорте начальника авангарда желание
умалить личную заслугу командующего эскадрой как главного руководителя
сражения.
К письму Войнович приложил копию собственного рапорта на имя князя
Потемкина, в котором представил дело таким образом, что лавры победы
должны были принадлежать только ему, командующему, на флагман которого-де
турки обрушили основной удар. И хотя он, командующий, писалось в рапорте,
был контужен, исполнил свой долг до конца, заставил неприятеля спасаться
бегством. О героических действиях авангарда не было ни слова.
Опасен не столько тот, кто слаб умом, сколько мнящий себя умнее, чем
он есть на самом деле. Сама бездарность, граф Войнович жаждал славы и явно
добивался от Ушакова, чтобы он, как и другие офицеры, соизмерял свое
поведение с его честолюбивыми желаниями, вместе с прочими слепо
возвеличивал его личность. Но много ли проку от дыма, когда нет огня?
Ушаков не мог больше служить рядом с таким человеком и написал
Потемкину рапорт с просьбой уволить его из флота. "Еще с начала нашего
знакомства, - писал он в рапорте о Войновиче, - когда мы были еще
полковниками и оба под командою других, восчувствовал он некоторую
отменную ко мне ненависть. Не знаю почему, но все дела, за которые меня
хвалят, его отменно беспокоят". Касаясь реляции командующего о сражении,
Ушаков отметил, что сию реляцию граф составил "по собственным своим
мыслям, не соображаясь с рапортами начальников эскадр", что граф показал
не то число неприятельских кораблей, участвовавших в сражении, какое было
в действительности, скрыл действия авангардных судов, словом, реляцией
своей "хотел отнять у нас честь и славу, которую отменным случаем
заслужили".