"Ральф Питерс. Поле битвы - Россия! " - читать интересную книгу автора

сбора данных еще более или менее работала, но не нашлось аналитиков,
способных обрабатывать полученную информацию, ибо армия давно уже перешла на
полную автоматизацию, а автоматизированные системы не были запрограммированы
на такую неожиданную задачу, как воздушный десант в африканской глуши. Но
самой большой проблемой вскоре стала нехватка медицинского персонала,
обученного для работы в экстремальных условиях.
С каждым днем высокое начальство все больше и больше утверждалось в
своей уверенности, что южноафриканцы никогда не будут воевать. В Вашингтоне
много шутили на эту тему, гораздо чаше, чем в Киншасе, где неразбериха,
постоянная нехватка то того, то сего и закон Мерфи <Шутливый закон,
выведенный американским сатириком Мерфи, - о неизбежной неразберихе в
учреждении вследствие его бюрократизации.> редко оставляли время
задумываться о стратегических вопросах. Однако даже командование корпуса
считало, что захоти южноафриканцы воевать, их единственным шансом было бы
нанести удар, пока американцы только десантировали свои передовые группы, а
не ждать, пока они дислоцируют весь корпус.
Поначалу южноафриканцы оставались в провинции Шаба и не предпринимали
никаких шагов, в то время как американцы угрожали дальнейшим продвижением
войск на территорию самой провинции. Некоторое время обе стороны только
принимали воинственные позы, пристально наблюдая друг за другом, ибо никто в
армии США не имел представления о том, каким образом можно наступать, когда
до противника - полконтинента, где автомобильные и железные дороги были либо
разбиты, либо вообще отсутствовали.
Но, наконец, Восемнадцатый воздушно-десантный корпус, начал медленно
продвигаться вперед, пытаясь угрожать противнику, но при этом не навязывая
ему боев. Теперь возникли некоторые основания для беспокойства, и с каждым
днем их становилось все больше, ибо появился новый и страшный враг.
К моменту начала интервенции в Заир эпидемия СПИДа уже шла на убыль.
Огромные пространства Африки практически превратились в безлюдные пустыни,
так как эффективные вакцины были слишком дороги, чтобы широко применять их
среди местного населения. Но западный мир наконец почувствовал себя в
безопасности, и даже в Африке болезнь свирепствовала не так, как раньше.
Только в Бразилии размеры эпидемии оставались на критическом уровне, в то
время как ситуация в других южноамериканских странах, похоже, стала
достаточно контролируемой. Мало кто обратил серьезное внимание на сообщения
о новой заразе, поразившей уцелевших жителей отдаленных областей Уганды и
Танзании, и даже Всемирная организация здравоохранения поначалу считала, что
имеет дело всего лишь с сильной вспышкой холеры. Трудность оценки ситуации
усугублялась нежеланием самолюбивых африканцев признать истинные размеры
возникшей на задворках их стран проблемы. Болезнь достигла Мозамбика.
Чиновники международных организаций здравоохранения начали подсчитывать
потери среди своего медицинского персонала и обнаружили, что количество
смертельных случаев беспрецедентно велико. Прошло совсем немного времени, и
почти вся Восточная Африка оказалась на пороге вымирания.
Остальное человечество ничуть не обеспокоилось. На границах пораженных
болезнью стран силами международных организаций установили карантин.
Эпидемия стала всего-навсего еще одной проблемой Африки.
В Уганде и Кении болезнь прозвали "огненной лихорадкой" из-за шрамов,
похожих на ожоги, которые оставались на коже выживших счастливцев. Но вскоре
у нее появилось цивилизованное название, когда сэр Филипп Рансиман сумел