"Вадим Пешков. Демиургия Георгия [NF]" - читать интересную книгу автора

какая-нибудь классическая музыка. Что-нибудь из Моцарта, Чайковского или
Вагнера. Нет, нет, лучше органный концерт Баха. На песке возник магнитофон
и зазвучал Бах.
(Мельком Георгий подумал, что в детстве занимался в радиокружке и знал,
как устроен магнитофон.)
Знакомая волшебная музыка напомнила ему о доме, о реальном мире, и его
грудь наполнили разные чувства - и грусть, и страх, и удовлетворение.
Он думал (как бы между прочим):
"Неужели я здесь навсегда, неужели никогда больше не вернусь в мой мир.
Как я буду жить без людей? В конце концов, могущество - это хорошо, но
зачем мне горы золота, которые я могу вообразить, если нет людей! Тех
людей, которыми можно управлять с помощью этого золота и которые будут
прославлять тебя, завидовать тебе. И что мне восторг моих
реально-нереальных кукол, второсортных подобий. Они, конечно, тоже
реальность, как и все мои образы, но они зависимы и потому неинтересны.
Как бы сделать их свободными? Учить их, как детей, мыслить? Но зачем? Нет.
Не хочу. Хочу настоящих, равных людей. Хочу в Россию!"
Георгия поразило - как легко он адаптировался в новом мире. Как быстро
изменилось его мышление. Еще несколько часов назад - он был совсем другим.
Все объясняет только то потрясение, какое испытал он. А может это
потому, что
ВСЕГДА МЕЧТАЛ О ВОЛШЕБНОМ МИРЕ.
Георгий снова подумал: скорее всего, у меня сразу два желания сейчас.
Вернуться и не возвращаться - одновременно. В реальном мире я буду
вечно беден, вечно подчинен. И даже если разбогатею - буду рабом денег. А
здесь у меня есть шанс стать абсолютно свободным. И быть им. И творить до
бесконечности.
АБСОЛЮТНО СВОБОДНОЕ ТВОРЧЕСТВО. ВОТ ЧТО ДЕЛАЕТ ЧЕЛОВЕКА ПОДОБНЫМ БОГУ.
В этом мире я - Бог. Мои образы материализуются по моем воле... Эх,
если бы это мое могущество - и обратно в реальный мир, вот бы наделал я
дел.
Георгий тупо посмотрел вокруг, взял со стола револьвер и выстрелил в
пустое небо.
Георгий построил себе беломраморный дворец - воспроизвел увиденный
однажды макет древнегреческого, с просторным светлым залом. Вскоре он уже
пил вино из стеклянного кубка, сидя на золотом троне с двуглавым,
распустившим крылья орлом вместо спинки. В глазах орла блестели алмазы.
Новый царь смотрел красочные видеоклипы Майкла Джексона на огромном экране
- все те, которые видел раньше по телевизору - и пьянел, закусывая
клубникой, ананасами, вишней, бананами, виноградом и арбузами. Арбузы и
ананасы он разрубал длинным самурайским мечом. Испражнялся Георгий в
мраморную вазу, опьянев, орал песни вместе с кукольными певцами - образами
Джексона и Малинина, дымил сигаретами и палил из револьвера. Впервые
надолго уснул он на роскошном диване, убранном белым шелком, возле трона и
заваленного вкусностями, бутылками и пачками дорогих - на Земле - сигарет.
Уснул с полуулыбкой довольного гордого человека, испытавшего много
удовольствий и уставшего от них. Проспал он часов десять. Тяжелая голова
едва поворачивалась влево-вправо. Он увидел зал, трон, стол с едой и
быстро все вспомнил. Снова сильно захотелось обратно в человеческое
пространство. Снова вспомнил парк, в котором с ним произошло невероятное