"Гельмут Пеш. Повелители времени (Страна Эльдера-2)" - читать интересную книгу автора

что завтра она расскажет обо всем этом на рынке.
Ким нерешительно крутил письмо в руках. На обратной стороне его
тонким, каллиграфическим почерком было выведено: Ad Kimberonum Vitum B.A.
Custodem [Кимберону Вайту, бакалавру искусств, хранителю (лат.)].
У Кима слезы выступили на глазах. Он вспомнил о другом письме, которое
несколько месяцев назад держал в руках, тогда, в Гурике-на-Холмах, - о
последнем послании магистра Адриона Лерха. Его любимого друга и наставника
тогда уже не было в живых.
И внезапно Кима охватило то же чувство, что и в тот решающий час,
когда они с Фабианом взяли судьбу фольков в свои руки и стали готовить их к
последней решающей битве. Казалось, что остановившееся было колесо времени
теперь снова набирает ход. История идет дальше, подумал он. Путь еще не
закончен. Выступление в новый поход, новый день, шаг в неизвестное будущее.
Он перевернул письмо и невольно вспомнил печать магистра Адриона:
жаворонок с пером в клюве. Здесь птица была более благородного
происхождения - орел с распростертыми крыльями. Надпись, окружавшая его,
содержала императорский титул: Fabians V Alexis Imp.R. [Фабиан V Алексис,
император (лат.)]
У Кима возникло ужасное подозрение.
- Как давно у тебя это письмо?
- Н-ну... - Март Кройхауф втянул голову в плечи. - Когда я вернулся в
Альдсвик, было так много работы дома и всяких дел... Я должен был
заботиться обо всем и обо всех...
- Как давно?
- Ч-четыре недели.
- Четыре недели?! Ты хочешь сказать, что таскаешь в кармане
императорское послание уже почти месяц и забыл о нем?
Март Кройхауф попытался по возможности съежиться и уменьшиться в
размерах, что при его комплекции было достаточно сложно; вид у него стал
такой несчастный, что хотелось немедленно начать ему сочувствовать.
- Ломайте же печать, господин Кимберон, - воскликнула госпожа Мета, -
чтобы мы, наконец, узнали, что там написано.
Ким отбросил мысль доказывать ей, что письмо адресовано ему, а не
всему дому; ибо все равно письмо императора - и роль, которую сыграл в этом
злосчастный кандидат в бургомистры, - будут завтра предметом пересудов в
Альдсвике. Кроме того, содержание письмо интересовало его ничуть не меньше,
чем госпожу Мету.
Итак, он сломал печать и развернул пергамент. Почерк был тот же самый,
что и на конверте, - очевидно, почерк канцелярского писца, витиеватый,
однако каллиграфически четкий:

Fabians V Alexis
Patris Matrisque gratia et acclamatione excercitus
Humanorum Imperator Rexque futurus ad occasicnem
coronationis suae invitat membrum quodlibet Consilii
Terrae Aldensis ad Kalendas mensis Imprimis in Urbem
Magnae Aureolis

Ким закончил чтение и с изумлением посмотрел на остальных. Они
уставились на него точно с таким же видом, только по другой причине.