"Гельмут Пеш. Кольца Всевластия " - читать интересную книгу автора

дружелюбными, на самом деле весьма скрытны, когда дело касается их
собственного народа, и одно то, что Бурин был так откровенен с друзьями,
уже граничило с чудом. Но если уж Бурин не хотел о чем-либо рассказывать,
то он становился нем, как камень. - Последний след, который я разыскал,
оборвался на границе Эльдерланда. Поэтому я пошел в Ауреолис, чтобы
совместно с Фабианом приехать сюда, как мы и договаривались год назад.
- Все следы ведут сюда, на север. - Принц наклонился вперед, и в его
позе появилось нечто от многих поколений его венценосных предков, но в не
меньшей мере и от страсти ученого, которому не дает покоя манящая и вечно
ускользающая истина. - Все найденное мной сводится к нескольким фрагментам
старинных свитков - свитков времен нужды и опустошения, написанных на
языке, который весьма похож на язык фольков. В недрах большого музея вашей
короткой истории должны отыскаться и другие источники.
- Но фольки живут в Эльдерланде вот уже семьсот семьдесят семь лет.
Как раз со времен...
- ...Войны Теней, - договорил Фабиан.
Огонь в камине вспыхнул и отбросил большую и темную тень на стену, так
что показалось, как будто воители древних времен в рогатых шлемах и со
знаменами в руках восстали из мрака. Гном ничего не сказал, но его темные
глаза сверкнули, а рука инстинктивно потянулась к груди, как будто в сердце
своем он хранил нечто сокровенное, тайну, о которой знал только он один.
Тень исчезла. В камине стрельнуло и осыпалось полено.
- Я помогу тебе, насколько сумею, - сказал Ким. - Мы обязательно
что-нибудь да отыщем; хотя наша история и не записана, в музее тем не менее
царит полный порядок! - На мгновение в его глазах мелькнула плутоватая
искорка.
Бурин поднялся.
- За разговорами рождается жажда! - сказал он и взял со стола три
кружки, чтобы наполнить их заново. Когда гном вернулся к столу с полными
кружками, от его угрюмости не осталось и следа.
- Ad salamandrum ex... - торжественно провозгласил Ким, прибегнув к
древнему языку ученых, и поднял кубок.
- ... fiducit! [Духу огня да вверим себя! (лат.)] - отозвались
остальные, поддержав его своими кружками.

- ...а я вам говорю... - Март Кройхауф собирался разразиться новой
тирадой, как вдруг дверь "Плуга" распахнулась. На этот раз в нее вошли
отнюдь не два дружелюбных иноземца, которые, выпив пива, спросили дорогу и
оставили после себя обильный предмет для болтовни.
Дверь ударилась о стену, отскочила и вновь была открыта пинком. В
помещение ввалились шестеро - неуклюжие и грубые, с лицами цвета дубленой
шкуры. Рост у каждого был не ниже человеческого, но это были не люди.
Тяжелые кованые сапоги гулко стучали по полу, мечи были вынуты из ножен, а
маслянистый запах кольчуг перемешивался с вонью, исходившей от немытых тел.
- Больги...
Впрочем, никто не произнес этого слова вслух, только у хозяина оно
застыло на губах. Прочие же остались сидеть с открытыми ртами. В их жизнь
вторглась одна из самых ужасных легенд. И все это больше походило на
нападение, чем на посещение.
Больги. Все присутствующие знали о них только по картинам из музея,