"Антон Первушин. Операция "Испаньола" [B]" - читать интересную книгу авторатрудности были не в новинку, и в положенное время Громов с Лукашевичем
заняли свои места в кабинах "МиГов". КДП дал разрешение на взлет, и машины начали разбег. Боковым ветром истребители сносило в сторону, но на этот случай существовал особый маневр, описанный во всех инструкциях. Чтобы не допустить заваливания самолета на крыло и возможного повторного касания взлетно-посадочной полосы, следует выставить элероны[48] против ветра во избежание малейшего крена. К тому же необходимо следить за скоростью - отрыв при малом ее значении под сильным ветром может привести к катастрофе. Пилоты проделали всю процедуру на чистом автомате, закрепленном годами тренировок и боевых вылетов. Когда истребители, набирая высоту и скорость, преодолели слой облачности, Лукашевич на секунду с удовольствием зажмурился. Как ни странно, ему нравилось летать в пасмурную погоду. Особое же удовольствие он получал именно в момент перехода - перехода из одной реальности в другую, из мира слякоти и серого низкого, давящего неба в мир прозрачный, чистый и бесконечный, словно мечта о лучшем будущем, в котором не доведется уже пожить, но на которое так хочется взглянуть хотя бы одним глазком. В эти мгновения Лукашевич испытывал состояние, которое принято называть эйфорией. - Ведомый, следи за азимутом! - окликнул Громов старшего лейтенанта, и тот увидел, что отклоняется от заданного курса. Лукашевич быстро исправился, догнал ведущего. И снова в эфире прозвучало кодовое слово: "Испаньола", и снова невидимый штурман скороговоркой транспорт с "гуманитарной помощью" на борту. С-130Н "Геркулес" они увидели через двадцать шесть минут после начала "учений". История повторилась. - Борт номер 183, - зазвучал голос Громова на аварийной частоте. - Приказываю вам следовать за мной на аэродром. В случае неповиновения открываю огонь. Лукашевич усмехнулся. "Действительно, конвейер получается, - подумал он. - Если за каждый перехваченный транспорт нам давали бы по Звезде Героя, мы с Костей скоро походили бы на американский флаг". Но тут экипаж норвежца выкинул первый фортель. "Геркулес" вдруг начал резко сбрасывать скорость. Это была старая уловка, хорошо известная пилотам транспортной и пассажирской авиации. Дело в том, что у большинства транспортных самолетов нижний предел скорости, при которой машина еще может продолжать полет, заметно меньше, чем у большинства истребителей-перехватчиков. Перехватчик вынужден отрываться и уходить в переднюю полусферу, чтобы не свалиться в штопор; нацелить ракеты в такой ситуации ему трудно, а частые виражи измотают кого угодно. Самое же неприятное во всем этом было то, что подобная игра в кошки-мышки могла |
|
|