"Антон Первушин. Операция "Испаньола" [B]" - читать интересную книгу автора

довольствия, выдай зарплату, пусть все распишутся. Ведомости отдашь мне".

Коменданту оставалось только подчиниться.

Кроме денег, Громов привез из Мурманска ящик водки "Абсолют", и пилоты со
вкусом отметили победу над "Геркулесом" - первую победу в еще не начавшейся
войне. На торжество приглашены были и другие офицеры, свободные от несения
службы. Они, конечно, не догадывались, по какой причине устроено
празднество, но это было для них не столь важно.

Засиделись допоздна. Приговорили дюжину бутылок и три десятка натовских
пайков. Захмелели. Стуколин, который сам на музыкальных инструментах играть
не умел в связи с тем, что медведь ему на ухо наступил еще в раннем
детстве, потребовал, чтобы ему исполнили "что-нибудь про пилотов". Он
каждый раз этого требовал. Его поддержали. Оставалось уговорить Никиту
Усачева, который единственный из всех умел брать поболе трех аккордов.
Усачев для порядка поломался, но потом взялся за гитару, и офицеры грянули
хором:

Я - "Як",
Истребитель,
Мотор мой звенит.
Небо - моя обитель.

Но тот, который во мне сидит,
Считает, что он - истребитель...

Они начали с песен Высоцкого. Они всегда начинали с песен Высоцкого. Потому
за классической "Смертью истребителя" последовала менее известная, но от
того не менее любимая:

Их восемь, нас - двое.
Расклад перед боем
Не наш, но мы будем играть.
"Сережа, держись! Нам не светит с тобою,
Но козыри надо равнять!"
Я этот небесный квартет не покину,
Мне цифры сейчас не важны.
Сегодня мой Друг защищает мне спину,
А значит - и шансы равны.
Мне в хвост вышел "Мессер", но вот задымил он,
Надсадно завыли винты.
Им даже не надо крестов на могилы -
Сойдут и на крыльях кресты.
"Я - Дпервый", я - Дпервый", они над тобою,
Я вышел им наперерез.
Сбей пламя, уйди в облака, я прикрою!.."
В бою не бывает чудес.
"Сергей, ты горишь, уповай, человече,
Теперь на надежность лишь строп".