"Антон Первушин. Операция "Испаньола" [B]" - читать интересную книгу автора

скоро ненавистному экипажу предстояло отправиться в путь Заправочная
команда закончила последние процедуры и сматывала шланги, красавец
транспорт был готов к длительному перелету. Бьернсон суетился тут же,
присматривая за подчиненными, и был настолько поглощен работой, что даже не
понял сразу, почему и как он вдруг оказался на бетоне взлетно-посадочной
полосы, уткнувшись в нее разбитым носом. Сначала он подумал было, что сам
споткнулся, но потом тело подсказало - его с силой толкнули в спину.
Помогая себе руками, он сел и увидел, что над ним стоят все четверо
офицеров из вздорного экипажа и громко, заливисто хохочут. Бьернсон хотел
вскочить и дать немедленно сдачи, но вовремя сдержал себя, потому как
вспомнил график рейса расписан по минутам, малейшая задержка повлечет
штрафы, а спишут все на него - на Герхарда Бьернсона.

Продолжая смеяться, ненавистный экипаж направился к "Геркулесу" Бьернсон
встал и, утирая рукавом кровь, текущую из носа, смотрел, как эти четверо
один за другим поднимаются по трапу и уходят из его жизни навсегда. Уходят
такими же самодовольными, наглыми, какими пришли.

Он дождался, когда раскрутятся винты и транспорт, разогнавшись на полосе,
оторвется наконец от земли. А потом лейтенант Бьернсон сказал такое, чего
никогда нельзя говорить вслед взлетающему самолету.

- Чтоб тебя сбили! - прокричал он и погрозил небу кулаком.

Вполне возможно, что его желанию вскоре суждено будет сбыться...

Глава восьмая. ОПЕРАЦИЯ "ИСПАНЬОЛА".

(Кольский полуостров, сентябрь 1998 года)

Медицинскую комиссию прошли без проблем. Федор Семенович - единственный и
незаменимый военврач на всю часть 461-13 "бис" - спросил только:

- Когда последний раз "шило" закладывали?

- Позавчера, Федор Семенович, - ответил Громов, честно глядя военврачу в
глаза.

- Побожись! - потребовал тот.

- Так я же безбожник, - со смехом напомнил Громов. - Чернокнижник.

- Знаем мы... - буркнул Федор Семенович, расписываясь в карте. - Летите,
соколы.

Погодка тоже не подкачала. Направившихся к ангарам офицеров встретило
приветливое и совсем еще неосеннее солнце. Громов заулыбался, щурясь, и
Лукашевич отметил, что командир все-таки нервничает - перед обычными
вылетами майор всегда был предельно серьезен и собран. Впрочем, и сам
Лукашевич нервничал.