"Антон Первушин. Операция "Испаньола" [B]" - читать интересную книгу автора

- Книг не дают? - поразился Лукашевич. - Тогда держи.

Он полез в карман форменных брюк и достал маленькую, но толстую книжечку в
мягкой обложке. Эту книгу старший лейтенант купил два часа назад на развале
у вокзала, чтобы было что почитать в городском транспорте и на обратном
пути в часть. На обложке книги был изображен молодой человек в
высотно-компенсирующем костюме и в летном шлеме, лишенном почему-то
ремешков с ларингофонами[51]. Само по себе наличие этих двух предметов
летного туалета на одном человеке уже вызывало вопросы: как известно
всякому, кто хоть раз имел дело с современной авиацией, к
высотно-компенсирующему костюму прилагается гермошлем, а к обычному летному
шлему - обычный противоперегрузочный костюм. В руках молодой человек держал
какое-то невообразимое крупнокалиберное устройство, которое Стуколин с ходу
опознать не смог - возможно, этого устройства не существовало в природе. На
заднем плане художник нарисовал самолет, очень похожий на "МиГ-29М", но
таковым не являющийся. Книга называлась "Истребители".

- Ого! - вырвалось у Стуколина, разглядывающего подарок.- Это о нас, о
пилотах?

- Описано достоверно, - высказал свое мнение Лукашевич.- Вот только
ситуация фантастическая.

- Как это?

- Ну там, понимаешь, американцы воюют с сербами, а наши добровольцы-пилоты
помогают братьям-славянам вынести агрессора.

- Ага, - кивнул Стуколин, который с реальной политической обстановкой был
знаком. - Действительно фантастика. Амы никогда не полезут в Сербию - они
что, идиоты?

- Литература, - Лукашевич с улыбкой подмигнул. Стуколин завозился и спрятал
книгу под подушку.

- Вечерком почитаю,- пообещал он друзьям. - А пока рассказали бы что-нибудь
интересное, а? Вот ты, Костя, какую-нибудь из своих историй рассказал бы.

У Громова всегда имелось в запасе несколько интересных историй, которые он
приберегал до особого случая. Часть из этих историй случилась с ним самим,
когда он в составе "Русских витязей" объехал пол-Европы. Другие истории он
или где-то услышал, или, что тоже вероятно, сам сочинил. Проверять
достоверность его рассказов никто из друзей и не думал: как говорится, не
любо - не слушай, а врать не мешай.

Громов задумался, потом в глазах его зажглись озорные искорки, и он
спросил:

- О своем деде я вам уже рассказывал? О его геройском "Запорожце"?