"Елена Первушина "О свершении времен"" - читать интересную книгу автора

спасибо ночной страже. И мне.
В общем-то работа была женская - мытье, шитье, краска, отдушки. Вот
только занимались ею, если не считать меня, пятеро негодных к военной
службе парней, то и дело бегавших за ближайший барак облегчить желудок.
А когда под утро на причале появлялись первые родственники, Густ
неизменно совал мне такую охапку дров, что я едва до земли не сгибалась. И
говорил:
- Придешь домой, обязательно помойся хорошенько. Хорошенько, слышишь!
Смотри, воды не жалей.
В общем:

Юн юницу полюбил,
Юн юнице говорил:
"Я тебя люблю!
Дров тебе куплю!"

Да, забавное это было время, когда парень мог выразить симпатию девушке
таким вот образом.
Причем дрова были серьезные: по большей части просмоленные корабельные
доски. Как они потом в печке гудели да трещали!
Потом, под вечер, когда всех узнанных покойников родичи развозила по
домам, я снова возвращалась в Порт.
К неузнанным.
Тут и начиналось мое настоящее дело.
Я просто смотрела на них и запоминала.
Потом Густ и ребята увозили их, чтоб похоронить на старом кладбище.
А я шла в храм, кормила свою богиню, и рассказывала ей. Подробно о
каждом. Об одежде, волосах, родинках, шрамах, бровях, губах, ладонях. И о
том молчаливом ожидании, которое видела на их лицах. Словно души их все еще
блуждали где-то неподалеку, но боялись обратить на себя внимание, как дети
из хорошей семьи. Старались не подать вида, что им боязно отправляться без
проводника в дальнее путешествие. И я простила свою богиню проследить, чтоб
они не заблудились, не сбились с дороги. Больше за них попросить было
некому.
Мою богиню зовут Гесихия, что значит Тишина.
И если я разбираюсь в чем-то, кроме мяса, пива, чистки ножей, мытья
посуды и стирки половиков, так это в молчании.


Потом, во исполнение обещания данного Густу, я грела воду и мылась.
Hе потому, что хотела от чего то очиститься, я вовсе не чувствовала себя
оскверненной от возни с покойниками, а просто, чтобы сделать приятное
хорошему человеку.
Может быть, Густ с его чистоплюйством, сохранил меня той зимой от вшивой
лихорадки.
Хотя сквозняки по храму гуляли такие, что все шансы познакомиться с ее
сестрицами Трясеей и Душеей у меня были.
Такая вот у нас получилась война.
Странная немного, но, наверно, не хуже и не лучше любой другой.
Только я надеялась, что изгнание из столицы, означает, по крайней мере,