"Ник Перумов. Империя превыше всего" - читать интересную книгу автора

главой была небезызвестная террористка Дариана Дарк, которую когда-то
ловили чуть ли не все имперские силы безопасности...
Так что мне совершенно нечего надеяться на Далькино прощение или хотя
бы понимание. В её глазах - и не только в её - ныне, присно и во веки
веков я - гнусный предатель, имперский... гм, блюдолиз. Конечно, отцу
никто не дерзнёт бросить такого в лицо. Дуэли не миновать, а с отцом до
сих пор на рапирах никто не сравнится. Кумушки, конечно, не упустят
случая пошипеть, но...
Солнце коснулось моря нижним краем диска, алые сполохи ползли вдоль
вовеки недоступной черты, за которой, как я верил мальчишкой, у Солнца
есть настоящий дом и жена, ждущая его каждый день с многотрудной работы.
Однако пора. Далька улетела. Теперь тут только и осталось, что
наблюдать издалека за китовыми любовными играми, коль скоро уж со своими
ничего не получилось.
Пора, пора. Нечего рассиживаться. Мои пальцы скользнули к шее, к
висевшей рядом с нательным крестом наглухо зашитой крошечной кожаной
ладанке. В ней нащупался ключ. Это то, с чем я не расстанусь никогда и
ни за что. Таких вещей у меня несколько. То, что связывает меня с
настоящей жизнью.
Я встал, подобрал комбинезон и ботинки. Ничего не скажешь, ботинки
отличные. Вроде как ничего не весят, а в драке зафигачишь - так мало не
покажется. И не жмут нигде, и нога в них никогда не потеет, и не
промокают они, и в огне не горят, и по любой кислоте идти в них можно.
Славные ботинки. Немцы делают, на Новой Баварии, а уж в чём-чём, а в
солдатской снаряге швабы толк знают.
Мой вертолёт стоял, странно окривев и завалившись на левый бок. Я
вгляделся и присвистнул. Шина прорезана - не иначе Далька постаралась.
На прощание, так сказать. Ну ничего, шина - не главная турбина, дотянем
и сядем...
Завтра, с зарёй, мне полагалось быть на сборном пункте. Машину
оставлю в столице, кто-нибудь, отец или братья, пригонят её обратно. Мне
вертолёт больше не понадобится. Как и ничто другое с гражданки. Пройдёт
совсем немного времени, и эта жизнь покажется мне раем. На меня станет
орать идиот-фельдфебель, заставляя драить нужники зубной щёткой или
отрабатывать ружейные приёмы в три часа ночи, или полировать парадные
сапоги до абсолютного блеска, проверяя люминометром их отражающую
способность; болван-лейтенант, желая выслужиться, на маневрах погонит
нас в полное змей и прочих гадов болото, да притом ещё подставит под
огонь собственной артиллерии (как всем известно, на учениях в Империи
используют настоящие снаряды и патроны - кому не повезло, тому не
повезло. Родные получат компенсацию). Я буду задыхаться в дурно
пригнанном противогазе, блевать от тряски в железном брюхе десантного
транспорта, высаживаться в охваченных мятежом городах, чтобы пройти их
из конца в конец, оставляя за собой только трупы и пожары - для вящей
острастки.
Я буду носить на рукаве эмблему Третьей Десантной дивизии
"Totenkopf", "Мёртвая голова". Когда-то давно она именовалась 3-й
танковой дивизией СС и стала недобро знаменитой именно под этой самой
эмблемой: серебряный череп на чёрном геральдическом щите. И ещё - "Gott
mit uns" на бляхе парадного ремня.