"Владимир Першанин. Остров за Синей Стеной" - читать интересную книгу автора

длинном деревянном доме. На травяных циновках хныкали и ссорились три
младшие сестры Муна. Зимой они вечно путались под ногами, а от циновок пахло
мочой. В конце одной из зим две сестренки умерли от кашля, и в каморке стало
просторней. Когда настало время, Мун женился на маленькой круглолицей
Лин-ге, девушке из соседнего дома, и она родила ему двух сыновей.
Мун совсем не был горбатым, хотя слегка сутулился при ходьбе. Свою
кличку он получил в наказание несколько лет назад, когда однажды спел песню
Соца о толстых животах.
Мун предпочел бы отсидеть в каменном колодце много дней, чем носить эту
обидную для мужчины кличку. Впрочем, он не был одинок. В поселке
насчитывалось около десятка таких, как Мун. За попытку украсть запретную
рыбу получил свое прозвище Мутный Глаз, хотя он неплохо метал острогу и не
раз добывал пантусов для Говорящих. За отказ работать на строительстве Синей
Стены появился в поселке инч с прозвищем Дохлый Червяк. Даже певцу Соцу
пытались приклеить обидное имя, но слишком велик был его авторитет и это не
удалось.
Жизнь на острове текла однообразно. Годы мало чем отличались друг от
друга, оставляя редкие отметины в памяти. Когда-то Мун провел положенное
время в воинском лагере. Тот год запомнился воинскими состязаниями и долгими
ночами у костров, где дежурили караулы, охраняя поселок от горцев. Он хотел
сделаться воином, а если повезет, попасть в охрану Говорящих, но вместе с
большинством других юношей Муна вернули в поселок. Кому-то надо сеять ячмень
и строить Синюю Стену. В воинский отряд отбирались самые достойные и уж,
конечно, не те, кто распевал дерзкие песни Соца.
Один год запомнился хорошим урожаем ячменя. Похлебку из него верили
едва ли не каждый день, и сытые инчи подолгу спали в своих каморках. Весной
родилось много детей.
Сколько-то зим назад вынесло штормом на камни Кричащую Скалу. Огромное
морское животное со стальной шкурой и красным брюхом жутко трубило, выпуская
клубы черного дыма. Из его чрева вылезли десятки людей и пытались спастись
на лодках. Но волны топили лодки одну за другой и почти никто не достиг
берега. Потом умерла разбитая штормом Кричащая Скала. Много дней инчи
находили выброшенные волнами загадочные предметы, которыми было набито брюхо
Скалы. Мун подобрал чудесный камень, который выбрасывал тонкий язычок
пламени. Это было гораздо удобнее, чем бить друг о друга камни, высекая
искру. Потом камень пришлось отдать Говорящим. Вещи чужих людей могли
навести на племя болезни и мор. Чужеземцев, спасшихся после шторма, Мун
видел после этого несколько раз. Под охраной воинов они кучкой сидели на
утесе и смотрели на океан. Наверное, обдумывали, как лучше сбежать. Потом
они исчезли. Никто не спрашивал о них. Все знали, что этих людей утопили,
привязав к ногам камни. Так поступали со всеми чужаками, которые попадали на
остров. Рисковать жизнью всего племени было нельзя. В случае побега
пришельцы могли показать путь к острову.
Инчей окружали враги, только и ожидающие, чтобы ворваться сюда и
разграбить племя, убить мужчин, а женщин и детей превратить в рабов. Спасти
могла лишь Синяя Стена, и ее строили каждый день, кроме праздников
Воссоединения.
Был еще один год, когда что-то неладное творилось в Каменном Доме.
Ворота крепости были наглухо закрыты, и на стенах день и ночь стояли
охранники с копьями и луками. Говорили, что готовился заговор против вождя