"Режин Перну. Крестоносцы " - читать интересную книгу автора

"Не было подобного Боэмунду варвара или эллина во всей ромейской
земле - вид его вызывал восхищение, а слухи о нем - ужас. Но опишу детально
вид варвара. Он был такого большого роста, что почти на локоть возвышался
над самыми высокими людьми, живот подтянут, бока и плечи широкие, грудь
обширная, руки сильные. Его тело не было тощим, но и не имело лишней плоти,
а обладало совершенными пропорциями и, можно сказать, было изваяно по канону
Поликлета. У него были могучие руки, твердая походка, крепкая шея и спина.
По всему телу его кожа была молочно-белой, но на лице белизна окрашивалась
румянцем. Волосы у него были светлые и не ниспадали, как у других варваров,
на спину - его голова не поросла буйно волосами, а была острижена до ушей.
Была его борода рыжей или другого цвета, я сказать не могу, ибо бритва
прошлась по подбородку Боэмунда лучше любой извести. Все-таки, кажется, она
была рыжей. Его голубые глаза выражали волю и достоинство. Нос и ноздри
Боэмунда свободно выдыхали воздух: его ноздри соответствовали объему груди,
а широкая грудь - ноздрям. Через нос природа дала выход его дыханию, с
клокотанием вырывавшемуся из сердца. В этом муже было что-то приятное, но
оно перебивалось общим впечатлением чего-то страшного. Весь облик Боэмунда
был суров и звероподобен - таким он казался благодаря своей величине и
взору, и, думается мне, его смех был для других рычанием зверя. Таковы были
душа и тело Боэмунда: гнев и любовь поднимались в его сердце, и обе страсти
влекли его к битве. У него был изворотливый и коварный ум, прибегающий ко
всевозможным уловкам. Речь Боэмунда была точной, а ответы он давал
совершенно неоспоримые. Обладая такими качествами, этот человек лишь одному
императору уступал по своей судьбе, красноречию и другим дарам природы"[11].
Сам Боэмунд без малейших проволочек согласился принести клятву верности
и уговорить других предводителей крестоносцев последовать его примеру.
Скорее всего, священный характер клятвы не показался ему существенным
препятствием. Несколькими годами ранее он сражался с византийцами и по
собственному опыту знал, что они ценят дипломатическое оружие наравне (если
не в большей степени) с подвигами на поле брани; к тому же он воспользовался
представившимся случаем, чтобы примириться с императором, чья помощь была
необходима, даже если сдадут Никею ему лично. Ситуация должна была
показаться крестоносцам унизительной, поскольку их первая победа послужила
обогащению византийской империи. Но в силу нескольких причин эта победа
стала последним дипломатическим успехом Алексея Комнина.
Некоторое время спустя крестоносная армия пустилась в путь к Антиохии.
Алексей направил вместе с ней свой военный отряд под командованием
военачальника Татикия, "человека с золотым носом" (согласно Гвиберту
Ножанскому, у него был отрезан нос, взамен которого он носил выкованный из
золота). Анна Комнина уточнила в своей хронике, что ее отец послал с
крестоносцами эту армию, "чтобы она во всем помогала латинянам, делила с
ними все опасности и принимала, если Бог это пошлет, взятые города". Яснее и
выразиться нельзя. Напротив, все та же Анна не совсем хорошо представляет
себе ситуацию, упоминая на последующих страницах своего труда о дезертирстве
Татикия в момент, когда положение осажденных в Антиохии стало невыносимым.
В конце концов, Антиохия досталась Боэмунду, благодаря хитрости и
невероятному упрямству которого этот город и был захвачен. Для нормандца это
был прекрасный случай продемонстрировать другим крестоносцам, что он первым
изменит клятве, данной императору, если она будет противоречить утверждению
его власти.