"Режин Перну. Крестоносцы " - читать интересную книгу автора

соответствовало столь желаемой им блестящей встрече, однако Иоанн Комнин
сумел снискать расположение Гуго и проводил его с остатками отряда в
Константинополь, где первой заботой императора было убедить графа "стать его
вассалом и принести обычную у латинян клятву".
Подобная сцена повторялась при приеме каждого отряда, но если Гуго
быстро поддался уговорам, то другие бароны проявили упрямство. Сквозь
глубокое презрение, которое Анна испытывала к франкам, "кельтам", на
страницах ее труда предстающих непостоянными и неуравновешенными гордецами,
просматривается атмосфера взаимной злобы и недоверия, царившей во время
прибытия крестоносцев в Константинополь:
"До императора дошел слух о приближении бесчисленного войска франков.
Он боялся их прихода, зная неудержимость натиска, неустойчивость и
непостоянство нрава и все прочее, что свойственно природе кельтов и
неизбежно из нее вытекает: алчные до денег, они под любым предлогом легко
нарушают свои же договоры. Алексей непрестанно повторял это и никогда не
ошибался. Но самодержец не пал духом, а все делал для того, чтобы в нужный
момент быть готовым к борьбе. Однако действительность оказалась гораздо
серьезней и страшней передаваемых слухов. Ибо весь Запад, все племена
варваров, сколько их есть по ту сторону Адриатики вплоть до Геркулесовых
столбов, все вместе стали переселяться в Азию, они двинулись в путь целыми
семьями и прошли через всю Европу"[8].
Этот текст очень ясно показывает, как далеко могут завести предрассудки
Ведь Анна только понаслышке знала о тех народах, которых называла
"кельтами", однако, не колеблясь, обвинила их во всех грехах якобы они на
самом деле явились, чтобы захватить Константинополь, а прибытие каждого
отряда предварялось нашествием саранчи, и все они ели зажаренными грудных
детей Правда и ей пришлось признать, что "люди простые, искренние хотели
поклониться Гробу Господню и посетить Святые места". Но она вовсе не
скрывает своего отвращения к баронам, смешанного с характерным презрением,
которое могла испытывать к "варварам" "порфирородная" - рожденная в том
самом багряном зале, где, по традиции, появлялись на свет императоры,
читавшая Аристотеля, Платона, Демосфена, Гомера, изучавшая математику и
теологию столь же тщательно, как каноническое право и медицину Она видела в
толпах, пришедших с Севера, только простых скотов, а их храбрость трактовала
как инстинктивный порыв' "Племя кельтов - вообще, как можно догадаться,
очень горячее и быстрое - становится совершенное необузданным, когда к
чему-то стремится"[9]. Она не скрывает неприязни даже к Готфриду
Бульонскому, который был известен своим благочестием. "Он был человеком
очень богатым, весьма гордившимся благородством, храбростью и знатностью
своего рода - ведь каждый кельт стремится превзойти всех остальных"[10].
Теперь, наоборот, представим, какова могла быть реакция крестоносцев,
сразу почувствовавших недоверие со стороны византийцев Эти "варвары" считали
себя "воинами Христовыми", призванными спасти землю, которую сам
Константинополь не был в состоянии защитить. Естественно, для крестоносцев
большим оскорблением было, что их держат под подозрением, контролируют с
помощью печенежских всадников, посланных императором для надзора, помещают
вне городских стен и требуют принести Алексею вассальную клятву.
Последнее требование было непомерным в сравнении с другими. Нам
известно, какую фундаментальную роль играла клятва в феодальном обществе
ведь именно на клятве верности - лично-зависимой связи, обладающей священным