"Евгений Пермяк. Горбатый медведь. Книга 2" - читать интересную книгу автора

предполагал, что Африкан Краснобаев займет председательское место. А он
занял его. Взял колокольчик, позвонил им и попросил внимания, затем
обратился ко всем:
- Какие будут еще вопросы?
- Что же делается?..
- Что происходит?
- Кому прикажете теперь подчиняться?
- Мы не голосовали за эти декреты!
Начался шум. Один перебивал другого. Наконец докладчик, дождавшись,
когда крикуны устанут, обратился к сидящим за столом и поодаль:
- Вы спрашиваете, что делается, что происходит? Происходит, товарищи,
передача власти Советам.
Начался снова галдеж. Снова послышался выкрик:
- Кому прикажете теперь подчиняться?
- Власти Советов, провозглашенной съездом, - произнес выслуживающийся
Игнатий Краснобаев, приглашая этим согласиться с ним остальных из круга лиц,
связанных с ним.
А на улицы Мильвы в этот час вышли отряды Красной гвардии под командой
Матушкина, Самовольникова, Киршбаума, Лосева. Они заняли почту,
казначейство, разоружили хиленькую и пьяненькую милицию, поставили караулы в
проходных завода.
Крикуны смолкли. Пугавшие Варфоломеевской ночью стихли. Власть была
взята без убитых и раненых.


VI

Ильюша Киршбаум на общем собрании Союза рабочей молодежи, происходившем
на дворе, объявил:
- Дальше так, товарищи, нельзя. А что будет, когда начнутся настоящие
морозы? Мы должны занять дом пароходчицы Соскиной, пока его не заняли
другие.
Возросшая более чем втрое за несколько дней рабочая молодежная
организация готова была отправиться и занять бывший соскинский дом,
принадлежащий теперь тоже бывшему нотариусу Шульгину. Но благоразумные
голоса остановили слишком решительную молодежь и посоветовали направить
прежде к Шульгину делегацию, а потом, если переговоры с ним не дадут никаких
результатов, действовать через Совет.
Избрали тройку: Илью Киршбаума, Санчика Денисова и Матушкина Емельяна
Кузьмича. Как шефа.
Виктор Самсонович Шульгин знал, о чем говорилось на дворе дома, где
ютился комитет Союза молодежи. Хозяин отличнейшего особняка с двусветным
залом, зимним садом нервничал. Он, конечно, понимал, что принадлежащий ему
дом не вполне принадлежит ему. Он слишком удачно купил эти хоромы, не
заплатив Соскиной и десятой части стоимости. Тогда катастрофически падали
бумажные деньги. И высоко ценили золотые. Шульгин уплатил за дом золотом.
И не только это мешало Шульгину называться законным хозяином дома.
Законным в том буржуазном понимании права, которое должен был блюсти и
скреплять нотариус. Немало противозаконных сделок, обходных путей принесли
те тысячи, которых не должно быть у добросовестного провинциального