"Евгений Пермяк. Горбатый медведь. Книга 1" - читать интересную книгу автора

- Здравствуйте, - ответил Маврик, наскоро раскланявшись, и побежал
вместе с Санчиком к бабушке.
Какое счастливое, солнечное утро. Как пахнет распускающимися тополями,
как хорошо в объятиях своей бабушки, при которой не нужно думать, как себя
вести, что можно и что нельзя говорить.
- Бабушка... Я приехал, бабушка... Навсегда. На всю жизнь!
- Дитятко мое, - обнимает его старушка. - Мой маленький Матвей
Романович, зашеинская кровушка, дедушкина кудрявая головушка, бабушкины
глаза... Дождалась, дожила!
- И я дожил, бабушка... Где велосипед?..


II

Мальчики с Ходовой улицы еще не знают, как следует им отнестись к
новичку в плюшевом костюмчике с белым кружевным воротником. Принять ли его в
свою ватагу или начать дразнить, как поповского сына Левку, и придумать
обидное прозвище. "Неженка", "Полосатик", - Маврик приехал в полосатых
чулках. "Зашейная жужелица", - по дедушке он - Зашеин. "Поганый гриб", - у
Зашеиных в пустующем огороде растет уйма шампиньонов, которые в Мильве
считаются несъедобными, погаными грибами. Можно прозвать и просто
"Поганкой". Должно же у него быть какое-то прозвище, как у всех. Ну а если
зашеинский внук окажется "ничего себе" и разуется, как они, не начнет
воображать из себя "городского", то можно прозвать как-нибудь получше.
Маврику и Санчику, нашедшим друг друга, не было дела до мальчишечьего
сбора на улице. Им нужно скорее по одному разику прокатиться на велосипеде,
проверить, цела ли елочная коллекция, побывать в старой бане, слазить на
сеновал, заглянуть в погреб, заново покрытый, как все строения, железом,
потому что поросшие зеленым мхом тесовые крыши сгнили и стали теперь еще не
распиленными дровами. Вот бы в Пермь все эти доски!
Кажется, не хватит дня, чтобы все проверить и осмотреть. А проверить
нужно еще очень много. Маврик должен знать, вывелись ли скворчата, или
скворчиха все еще сидит в скворечнице и высиживает их. Очень важно решить,
что можно сделать с грудой старого кирпича. Не соорудить ли из него
кафедральный собор или пермскую тюрьму. Если тюрьму, то можно по очереди
одному быть арестантом, а другому стражником.
Санчик согласен на все. Он моложе на один год Маврика и чувствует себя
при нем. Он знает, что хотя старший товарищ никогда не обидит его, но все же
он старший. И ему нужно быть капитаном, а Санчику помощником. А если они
вздумают играть в церковь, то Санчик не может стать священником, а всего
лишь диаконом. Но в церковь лучше играть зимой, а сейчас, летом, играй хоть
во что. В охоту на тигров. В шарманщиков. В бродяг, которые в бочке
переплывают Байкал. Бочка есть, а Байкалом может быть двор или лужок за
сараем. Но лучше всего играть в пароход. Веревок для чалок много. Старая
труба от железной печки ничуть не хуже пароходной, а большая кованая
четырехрогая "кошка", которой достают упавшие в колодец ведра, самый
настоящий якорь. Котлом может стать медный ведерный самовар. Он также
валяется.
- Давай, Санчик!
- Давай.