"Евгений Андреевич Пермяк. Дедушкин характер (Рассказы) " - читать интересную книгу автора

этом. Это были мамины руки. А в матери Андрюша любил всё, даже её
некрасивую девичью фамилию - Недопёкина.
Мало ли каких обидных фамилий надавали при царях простым людям. Зато
имя у матери было самое красивое на всём свете - Евгения. И отчество тоже
поискать - Ильинична. А своими тонкими пальцами мать успевала подоить трёх
коров, пока другие доили двух. Не такая уж она "недопёкина", как виделось
бабушке.
"Нет, бабушка, - думал Андрей, - ты зря маму меньше отца любишь".
Три дня назад, уезжая в районную больницу, мать долго нацеловывала
Андрюшу и наказывала быть ласковее с бабушкой. Андрюша и не был с ней
груб. Только он тосковал без матери, потому что они никогда не
разлучались. А тут сразу две разлуки. Вторая - с отцом. Отцу уже который
год мешали осколки. А теперь он избавился от них. Выздоравливал. За ним-то
и поехала Андрюшина мать. Но из больницы выписывают не по желанию
больного, а когда можно. Вот они и задержались, а наколотые дрова
кончились. Пять поленьев на две печки осталось. Варвара Егоровна была в
таких годах, когда колоть дрова было ей затруднительно, да и не к лицу. Не
женское дело. И она сказала:
- Андрюша, сбегал бы ты к Недопёкиным, позвал бы дядю Тихона. Пусть
наколет нам дров, чтобы топить не оглядываться. На улице вон что мороз
выделывает. А отец вернётся - хорошо топить надо.
- Сейчас, бабушка. - И, накинув шубейку, Андрюша убежал.
На улице вечерело. Старуха задремала на лежанке. А когда проснулась,
за окном было уже темно. "Не иначе час проспала", - подумала Варвара
Егоровна и вспомнила о дровах. Ни Андрея, ни дров, ни Тихона.
- Куда мог деться парень?
Услышав за окном глухой стук, откинула шторку. Посмотрела на двор.
На столбе ярко горела электрическая лампочка. В прошлом году
пристроили, чтоб не спотыкаться. При таком освещении Варвара Егоровна
могла разглядеть не только дровокола, но и сучья на дровах. А дрова, надо
сказать, в этом году оказались кручёные, косослойные. Сук на суку, да ещё
с вывертом. Это были те самые зловредные дрова, которые легче распилить
продольной пилой, нежели расколоть. Андрюша, сняв полушубок, силился
вытащить топор, засаженный в тяжёлый берёзовый кругляш. От мальчика валил
пар. И бабушка хотела постучать в окно и позвать внука. Но что-то её
остановило. И она стала смотреть на борьбу Андрюши с берёзовым чурбаном.
Как только он ни старался - топор будто вмёрз в дерево. Оставив
упрямый кругляш, Андрей пошёл к поленнице и выбрал второй - полегче.
"Соображает", - подумала бабушка.
Внук принялся изо всех сил ударять принесённым кругляшом по обуху
засаженного топора. Напрасно. Кругляш только отбивал руки, а топор как
был, так и остался.
- Жалко, - сама себе сказала Варвара Егоровна, - не одолеть, пожалуй,
ему этого чурбака. Сегодня чурку берёзовую не одолеет, завтра от другого
отступится...
Но внук делал всё новые и новые попытки вытащить топор и, когда
потерял всякую надежду, решил поднять проклятое полено через себя и
ударить обухом о другое полено.
- Надорвётся ещё! - испугалась Варвара Егоровна и снова хотела
стукнуть в окно. Но сучковатое полено разлетелось пополам. Да так хорошо