"Евгений Андреевич Пермяк. Последние заморозки " - читать интересную книгу автора

Рядом с нею - мать. Тоже в белом. Но зачем ее рассматривать? Она
всегда была франтихой. А кто по другую сторону Руфины? Кто?
Не может быть! Это Алеша... Он почему-то выглядит сегодня выше. Зачем
он вместе с нею?
У Сережи слегка кружится голова. Зачем он несет ее белую сумку? Зачем
он разговаривает с нею и все смотрят на них? Смотрят и о чем-то
переговариваются.
А радио, как по злому заказу, рыдает на весь парк:

Ах, Ольга, я тебя любил,
Тебе единой посвятил...

Это уже похоже на издевку.
- Добро пожаловать! - произнес Сережа стандартное приветствие и
приколол ромашку Анне Васильевне, затем вторую - Руфине и третью, самую
большую, - брату. Волнуясь, он перепутал ромашки. - Ты, Алеша, тоже на бал?
- спросил упавшим голосом Сережа.
- А как же? Ведь я в некотором роде педагог... Хотя и
слесарно-механический.
Дулесовы и Алексей прошли в распахнутую дверь дворца, а Сереже нужно
оставаться на лестнице и прикалывать ромашки другим.
Там уже начались танцы, а у него еще половина коробки неприколотых
ромашек. Люди все идут и идут. Сережа не справляется со своими
обязанностями. Его руки не приучены быстро прикалывать цветы. Он уже уколол
одну родительницу из заречной школы, и та ойкнула от боли. После этого он
стал просто раздавать ромашки. Пусть прикалывают сами. Но одна из пришедших
на бал не захотела этого. Она попросила:
- Сережа, приколи мне ромашку своими руками.
Сережа едва сдержался:
- Ты-то зачем здесь?
А та с достоинством ответила:
- Как отличница. Даже из седьмых классов все отличники приглашены на
бал, а я перешла в восьмой... И нам тоже разрешили надеть белые платья.
Посмотри. Почти такое же длинное, как у Руфы.
Тут девочка, имя которой уже вам известно, сделала снова подобие
реверанса, придерживая тонюсенькими пальчиками свое платье.
Окончательно рассерженный Сережа выбрал самую мятую ромашку и, оторвав
у нее два лепестка, сказал:
- Все должно быть как полагается. Ты еще пока в восьмом классе.
- Пока да, - снова поклонилась Капа, благодаря этим за приколотую
ромашку, а потом, нагнувшись, подняла оторванные бумажные лепестки
изуродованного цветка и голосом, теперь так похожим на голос Ийи
Красноперовой, прозвенела: - На следующий год я к ромашке приклею девятый
лепесток. А через год у меня ромашка будет с десятью лепестками.
- Хватит!
Сережа бесцеремонно повернул Капу лицом к двери, слегка толкнул ее
туда и увидел Ийю.
- Только подумал о тебе, а ты уж тут. Давай я приколю тебе две...
- Зачем же, Сереженька, две? - спросила Ийя.
- Одну за школу, другую за химический факультет... Между прочим, Ийя,