"Евгений Андреевич Пермяк. Старая ведьма " - читать интересную книгу автора

выкормишь. А это уже свой завод. Точно знаешь, какой приплод, какой привес.
- Да, тут уже не может быть ошибки, - не без ехидства согласился
Баранов. - Но приплод слишком велик. С ним много хлопот. Вам для откорма
нужно не больше двух, а остальных куда?
Серафима Григорьевна весело расхохоталась:
- Были бы поросята, а поросятники находятся! То кровельщикам пару
боровков, то за доставку досок свинку. Мало ли дыр-то при своем доме! Хоть
бы то же сено для коз взять. Что ни поросенок, то воз. У окрестных колхозов
такой породы нет, а у меня она есть. Ты мне - сено, я тебе - редкую породу.
- Так у вас и козы свои?
- Да. Тоже редкие козы, Аркадий Михайлович. Помесь с пензенскими. И
молока невпроед, и пуху не вычешешь. Не хуже гагачьего. Такие шали у
Ангелиночки получаются, что в перстенек можно продеть. Она теперь не
работает у меня. Да и зачем? Шаль свяжет - вот тебе и месячное жалованье в
диспетчерской. А долго ль шаль связать?
- Ну да, конечно. И ездить на завод не надо... А Василий согласился на
уход Ангелины Николаевны с работы? - спросил Баранов.
- Какое там согласился? Возражал. И круто возражал, - степенно
объясняла Серафима Григорьевна. - Ну да ведь он у нас человек логический и
здравомыслимый. Умные слова от него не отскакивают. Я подсчитала ему, во
что выливается это все и в рублях и в часах:
- И он понял?
- Понять, может, и не совсем понял, а спорить не стал. Не стал свою
точку защищать.
"И я не буду спорить и защищать свою точку", - решил про себя Баранов,
желая лучше узнать и понять эту расторопную женщину с мягким голосом и
твердым характером. А Серафима Григорьевна, поощренная интересом Баранова к
ее хозяйству, расхваливала своих коз, приплод от которых тоже не шел
"вразрез целесообразности жизни".
- Пруд-то Василию Петровичу козлята да поросята вырыли.
- Какой пруд? - изумился Аркадий Михайлович.
- Милости прошу, - пригласила Ожеганова. - Форменный рыбий садок.
Извольте посмотреть.
Она подвела Баранова к прямоугольному водоему длиной до пятнадцати и
шириной примерно до десяти или более метров. Вода водоема была прозрачна.
Не напрягаясь можно было увидеть крупных рыб и молодь. Это были
преимущественно карпы.
- Часами Василий Петрович на рыбу любуется. И нет для него лучшего
развлечения, чем кормить ее. Киньте-ка вы им, Аркадий Михайлович,
корочку... вот на столбике сохнет. Да посмотрите, что будет.
Баранов последовал совету Ожегановой. И как только хлебная корка
оказалась в воде, началось невероятное. Одна, другая... Десяток... Два
десятка мелкой и крупной рыбы ловчились схватить черствую корочку.
- Это я Василия надоумила свой пруд выкопать. Болотце на этом месте
стояло. Потому что низинка. Аккурат перед этой низинкой, где мы стоим, наша
изгородь кончалась. Я и говорю: "Плохо ли будет для Садового городка,
Василий, если ты в противопожарном отношении прудок выроешь?" А его как
осенило. Он живехонько в райисполком. А там с превеликим удовольствием
разрешили ему вырыть этот прудок. На случай если пожар в городке, то не
одна тысяча ведер обеспечена. А он за это попросил пригородить болотце или,