"Евгений Андреевич Пермяк. Старая ведьма " - читать интересную книгу автора

установленной батареи центрального отопления и ступать босыми ногами по
ласковым сосновым половицам. Забудешь, ходя по ним, как они были добыты, с
какими трудами настланы и что за них заплачено.
А пахнет-то, пахнет-то как от стен. Будто в бору, а то и на Пицунде,
где когда-то любовался древнейшими соснами Василий Киреев.
Или взять печь. Конечно, можно было сложить плиту с духовкой. Но
русская печь привычнее Серафиме Григорьевне. И пироги в ней как пироги, а в
случае чего и окорок можно запечь. Круглый день тепло. Обед не разогревай,
щи так славно томятся в вольном жару. Начнешь их есть - горшком пахнут.
Какая прелесть! Ну а плита при русской печи - сама собой. Под шестком.
Нужно скороварку, скородумку по летней поре, сунул щепу в подтопок - и
пожалуйста.
В доме Василия Петровича все предусмотрено Серафимой Григорьевной. И
кладовки, и чуланы, и подпол, и сенцы, и две комнаты для Ивана с Лидией.
Случалось, конечно, что эта предприимчивая тороватость хлопотуньи
Серафимы Григорьевны претила Василию, шибала в нос кержацким скопидомством,
кулацкой запасливостью. Бывало, и семейно спорили. Спорили не то чтобы пыль
до потолка, а семейно - на степенной основе. И всегда получалось так, что
Василий напрасно начинал прения.
Если кур завели, то как им жить без курятника! Или свинье - без
свинарника. Можно, конечно, и не заводить кур, только зачем в городе яйца
покупать? Вози их. Да береги, чтобы не раздавить. А тут они под рукой и
всегда свеженькие. Без штемпеля знаешь, какого числа снесены. То же и
свинина. Сколько после обеда всякого добра остается! Не вываливать же в
помойку? Или, того смешнее, не отдавать же это все чужой свинье. И если
опять взять в рассуждение коренных коммунистов Бажутиных. Покойный Корней
Бажутин чуть ли не с пятого года в партии состоял, а Евграф даже член бюро,
а свою свинью держит, и никто даже не думает на вид ставить или намекать на
какие-то там разные кержацкие, кулацкие замашки.
Жизнь - это жизнь. И если ты живой человек, то как ты можешь обойтись
без бани! Ванна, душ - это ж купание, а баня - мытье, все тело с богом
разговаривает, и все хвори выпариваются.
Не Серафима же Григорьевна придумала баню. Уж на что царей взять -
всякие брызгальные фонтаны могли завести, а мылись в бане. И уж если такой
дом срублен, то смешно поодаль от него баньку не поставить. Хоть бы два
метра на три. Самую крохотную. Без предбанника.
И опять здравый смысл на тещиной стороне. Только два на три метра -
это не баня, а собачья конура. Три на четыре - это еще можно терпеть. И
постирать есть где. И все такое. Зимой тоже лыжи с палками надо куда-то
поставить. Не в дом же тащить.
Себе Серафима Григорьевна, как ее ни упрашивали, взяла комнатку самую
маленькую. "Мне не телиться", - заявила она Василию Петровичу, и тот высоко
оценил скромность новой тещи, все более и более доверяясь ей и советуясь с
ней о каждом своем шаге. А Серафима Григорьевна, всячески ублажая своего
зятя, затмевала его первую тещу Марию Сергеевну. Хоть и знала Серафима
Григорьевна, что Мария Сергеевна не будет жить в новой семье Василия, а
предусмотрела место и для нее.
Если захочет она пожить с внучками Ванечкой и Лидочкой на даче -
милости просим, хлеб да соль.
Тягостными были дни строительства дома, да хороши награды за труды.