"Елена Переслегина. Альтернатива? Экранопланы! (Короткая повесть)" - читать интересную книгу автора

богов...
Потом они по-быстрому оценили речь второго победителя, который вещал
от имени трех держав, выбравших в своем Тысяча Первом году индустриальный
путь развития. Эту концепцию любил и нежил в своих статьях Петенька,
который в любую бытность, в любой момент начал и продолжил бы производить
оружие всех видов, а далее снарядил бы экспедицию в космос. Петькиной
Гельке исполнилось семь лет. Лялька родила ее в Англии, потом вернулась в
Россию, заявив Петеньке, что "за морем житье не худо", но, "кроме
мордобития, никаких чудес". Они отпраздновали свадьбу, Фил стал крестным, а
Петенька целых три месяца провел дома в Питере и только когда деньги
кончились совсем и у всех, отправился куда-то на Юг. С тех пор как он надел
погоны, ребята его ни о чем не спрашивали, на все дурацкие вопросы по
первости он задумчиво отвечал: "А давайте, я спою вам лучше марш китайских
десантников..." Кого склонил к взаимовыгодному сотрудничеству воинствующий
генетик, так и осталось в догадках и анекдотах компании. Впрочем, он
"выбрал веру и житье, полсотни раз у смерти выиграв подряд". Прислал
телеграмму, нежную, она заканчивалась грустно: "не долечу, блин,
далековато..." Лелька рвалась приехать, но дочка пошла в первый класс и еще
танцевать в балет, и Лелька осталась больше мамой, чем подругой. Спасибо
ей, подумал Фил. Она бы нас сейчас организовала провести ночное
флорентийское расследование следов розенкрейцеров в информационных полях
над городом. Это было бы ужасно. Уэллс и Дарька срослись с Анваром, но жили
в Эр-Риаде, родили мальчика Рахмата и сформировали какой-то сложный
семейный культ на грани миров и языков. Уэллса часто показывали по
телевизору. К нему прицепилась кличка Франклин, и он ею гордился. Похоже,
что он обращался с миром так же нежно и предупредительно, как с Дашкой,
друзьями и природой. Он твердо верил, что "если мир приласкать, мир станет
ласковым". Он вычитал это в старой книжке советских еще времен, запомнил и
воплотил в себе. Фил сказал когда-то, что он считает Шерлока Холмса куда
более этичным, чем этот застенчивый герой, идеал Уэллса. Петенька тоже
долго тряс перед носом у друзей бодренькое продолженьице романа, где
"всемирный ласковый субъект" стал демиургом, крушителем и потрошителем, и
жертвой, но тщетно. Уэллс остался верить "старому завету".
Снова выступала Алиска. Она бодро воспроизвела слова русского князя
Владимира Красное Солнышко: "корабль плюс механический двигатель равняется
весь мир".
- Слушай, - засмеялся Фил, - да это просто Петькина дочка. Машка
спала, уткнувшись ему в плечо. Начинался серый флорентийский рассвет. Фил
не стал всматриваться в чертежи экранопланов, которые предлагал
победитель-очкарик. Он понял две вещи: во-первых, он бесповоротно и
навсегда оставляет Машку здесь рядом с собой, во-вторых, их дети и прочая
поросль притащили столько будущего в прошлое, что, наверное, предотвратят
лениво разворачивающуюся войну цивилизаций. Иначе, когда же они увидятся с
Петькой? И вообще, если у тебя случается выходной, значит, никакой
мобилизации нет, и можно жить еще двадцать четыре часа во взвеси времен,
которую кто-то определил как любовь, потому что проектировщики
экранопланов, цивилизационных сюжетов и собственных пиаров уже выросли, и
Фил может легко сдать им вахту на одни сутки.