"Владимир Перемолотов. Паучья лапка ("Паучья лапка" #1) " - читать интересную книгу автора

на половину вылечил.
- Замолчи, Ханукка- оборвала его женщина. На Избора она смотрела
осторожно, с опаской. Он почувствовал, что женщина боится его. Не как
мужчину- рядом стоял Ханукка- а как часть той страшной и непонятной силы,
которая превосходила по мощи власть князей и каганов и от которой и Ханукка
не защитит. Он посмотрел на нее. Она побледнела, часто задышала, коснулась
какой-то безделушки на шее, наверное, отгоняя злых духов. Избор усмехнулся.
- Я ваших княжон не портил. Что мне ее лечить?
- А кому?
Ханукка подошел поближе, заслонив женщину. В глазах его запрыгали
гневливые огоньки. Уыважения к волхву у него не было никакого. Такой
разговор был ему не по нутру.
- Я тебя для того и из норы вытащили, ведун, чтоб ты княжну пользовал.
Он подошел так близко, что Избору, что бы оглядеть его от одного плеча
до другого ему пришлось повернуть голову. Хазарин был здоров звериной
силой, плечи бугрились мышцами и старыми шрамами. От него пахло крепким
лошадиным потом, дорогой, раскисшей землей. Он пах свободой. Волей. Избор
судорожно сглотнул. Другого пути у него не было.
- Ладно. Помогу.
Женщина облегченно вздохнула, и он поспешил добавить. - Только не
сейчас.
- Сейчас.- жестко сказал Ханукка- Вставай, пойдем к княжне.
- Да я сейчас не то, что рукой - языком еле шевелю. Мне надо в силу
войти, а то я вам такого наколдую- отказался Избор.
- Отъемся и сбегу - подумал он- Мало ли дел у волхва в дальних местах?
Травы набрать или камней... Под деревом посидеть, подумать.
Ханукка словно почувствовал его мысли.
- Ты, пещерник, не входи в нее, а бегом вбегай.
Бритоголовый недобро щурился. Похоже было, что он тоже начал
разбираться в Изборе и увидел в нем не колдуна и знахаря, а подобного себе
война. Избор запоздало вспомнил, что единственный волхв, которого он знал,
обходился в обед горстью семечек.
- Это кому лучше? - спросил он, принимая вызов.
- Тебе, однако. А плохо пойдешь - плетью погоню!
Он засмеялся, и вместе с ним засмеялись все, кто был рядом. Кровь
бросилась в голову Избору. Мясо в брюхе будило силу и гордость.
- А в жабу?
Ханукка не растерялся. Он даже, кажется, надеялся на такой ответ.
- А в морду?
Избор осекся. Дурная сила от мяса уже вошла в кровь и творила с ним
все что хотела. Удаль бойца, а не мудрость волхва вела его прямиком к
неприятностям. Воинский подвиг, коего так жаждало съеденное мясо, можно
было совершить прямо не сходя с места. Хоть сейчас. До Ханукка было рукой
подать.
Перед глазами Избора туда-сюда покачивался кончик хазарской плетки.
Чуть выше нее висел его кулак, размером и цветом походивший на плетеное из
не ободранной лозы древлянское лукошко. Он выглядел не менее внушительно.
Особое с корзинкой сходство доставлял узловатый большой палец,
оттопыривающийся на вроде ручки. Драться с ним сейчас означало дать
хазарину убить себя. Избор не испугался. Он только правильно все взвесил.