"Хью Пентикост. Любитель Шампанского ("Джулиан Квист" #02)" - читать интересную книгу автора

отказывал ни в одной просьбе. Дон Эдвардс, который аккомпанировал Джонни
двадцать пять лет, словно таял под жаркими лучами прожекторов. Джонни,
наоборот, черпал в них силы и энергию. Кое-кому из старожилов вспомнились
даже двадцатые годы, когда после окончания мюзикла в "Уинтер Гарден" Ол
Джолсон, бывало, подходил к рампе и спрашивал: "Хотите послушать еще? Мне
хочется петь", - и пел чуть ли не до утра.
Брайан Марр, сойдя со сцены, решил остаться в зале, чтобы посмотреть,
что будет дальше. Свободного места ему не нашлось, и он присел на ступеньку
в проходе возле кресла Квиста.
- Представляю себе, какой переполох был в чикагском аэропорту, - сказал
он, когда публика отпустила Джонни умыться и переодеться в золотой
смокинг. - Мало того, что они искали несуществующую бомбу, так еще какого-то
мужчину застрелили в туалете.
- Кого именно? - спросил Квист.
- Пока неизвестно, - пожал плечами Марр.
Потом, когда Джонни вошел в азарт, Марр восхищенно покачал головой:
- Клянусь богом, он поет лучше, чем раньше.
- Два года отдыха, - напомнил Квист. - Его голосовые связки требовали
покоя.
- Много пил, не так ли?
- И по-прежнему пьет.
- Не понимаю, почему он ушел.
- Он заработал столько денег, что мог тратить, сколько хотел. А женщины
ему, наверное, приелись.
- Едва ли. Посмотри на него. Он наслаждается. Он обожает эту толпу, он
любит ее за то, что она от него без ума. Почему же он ушел?
- Может, каприз. Но сегодняшний вечер вернет его на сцену.
К Квисту подошел неизменный спутник Сэндза Эдди Уизмер.
- Джонни просит передать, что сегодня ничего не получится. Он приедет к
вам на завтрак.
- В одиннадцать часов, - напомнил Квист.
- Так точно.
- Он отлично поет, Эдди.
- Великолепно. Так было и будет, - ответил Уизмер.
Двухэтажная квартира Квиста была расположена на Бикмен-Плэйс,
неподалеку от высотного здания ООН. Редко кому удавалось попасть на второй
этаж его апартаментов. Там располагалась спальня, окна которой выходили
прямо на Ист-Ривер. Вся обстановка этой просторной, светлой комнаты состояла
из огромной кровати, ночного столика с телефонным аппаратом и маленькой
коробочкой интеркома, при необходимости связывающего Квиста с первым этажом,
да электронного будильника. На стенах не было ни картин, ни украшений. Лишь
окна обрамлялись темно-синими портьерами.
На следующее утро после триумфального выступления Джонни в "Мэдисон
Сквер Гарден" Квист проснулся как от толчка. Телефон не звонил, но на нем
вспыхивала и гасла красная лампочка. Квист осторожно приподнялся, чтобы не
разбудить спящую рядом женщину, и взглянул на будильник. Шесть утра! Рано,
слишком рано, хотя на улице уже начало светать.
Квист снял трубку.
- Какого черта? - шепотом спросил он.
- Извините, мистер Квист, - ответил швейцар. - Я знаю, который час. Но