"Хью Пентикост. Убереги ее от дурного глаза ("Джерико" #2)" - читать интересную книгу автора

того места, где ее подобрал Джерико. Дорога 4 начиналась на другой стороне
города. Она отшагала четыре или пять миль.
Дом Поттеров он нашел легко, не только по почтовому ящику, но и по
освещенным окнам.
Джерико свернул на подъездную дорожку и нажал на клаксон.
Безрезультатно. Во всех окнах горел свет, но гудка, похоже, никто не
услышал. Он вновь попытался разбудить Марсию. Та застонала. Ругаясь, Джерико
вылез из кабины. Дождь лил с той же силой. Открыл дверцу со стороны сиденья
пассажира. Если б он не подхватил Марсию, она вывалилась бы на грязную
подъездную дорожку.
С нею на руках он поднялся на крыльцо, нажал кнопку звонка. Никто и не
подумал открыть ему дверь.
- Есть тут кто-нибудь? - раздраженно заорал он, но ответа не получил.
Тогда Джерико повернул дверную ручку. Дверь подалась, и порыв ветра тут
же распахнул ее. Он внес женщину в дом и ногой закрыл за собой дверь.
В гостиной, все еще держа ее на руках, осмотрелся. Комната ему
понравилась. Добротная мебель, удобное, обтянутое красной кожей кресло,
полки с книгами, китайская ширма в одном углу. Поттеры подбирали вещи,
которые им нравились, не думая о том, как они сочетаются друг с другом.
Чувствовалось, что это жилая комната, а не музей. На низком кофейном столике
он заметил пустую бутылку из-под шотландского виски, ведерко со льдом и
бокал. Марсии Поттер, понял он, не хватило одной бутылки, и она отправилась
на поиски второй.
- В тот момент я начал думать так же, как жители Кромвеля, - потом
признался он мне. - Марсия уже не вызывала у меня добрых чувств.
Дверь в дальнем конце комнаты вела в коридор. Джерико с Марсией на
руках пересек гостиную, вошел в коридор, заглянул в первую дверь по правую
руку и, похоже, попал в комнату Марсии. На столике у кровати горела лампа.
Флаконы с лосьонами, духами, одеколоном, баночки с кремом и пудрой стояли на
туалетном столике под зеркалом.
Джерико опустил Марсию на кровать. Он сделал все, что мог. И теперь
имел полное право ехать домой и переодеться. Кому приятно ходить во всем
мокром. Он уже поворачивался к двери, когда заметил фотографии, лежащие на
столике. Фотографии маленького, улыбающегося светловолосого мальчика. Его
фотографировали в течение нескольких лет. У нее был очаровательный ребенок,
отметил Джерико. Какое, должно быть, потрясение испытала эта женщина, когда
он утонул, пока она спала пьяным сном. Чего уж тут удивляться, что ее муж не
ночует дома?
Он повернулся к Марсии. От озноба у нее стучали зубы. Джерико взял ее
за плечи и с силой потряс. Он хотел привести ее в чувство, потому что она
могла заболеть воспалением легких, если б осталась в мокрой одежде. Но у
Марсии даже не дрогнули веки.
Выругавшись, Джерико начал раздевать ее. Снял туфли и чулки. Сунув руку
под плечи, приподнял, чтобы снять жакет и блузку. За ними последовали юбка и
мокрые трусики. Он оглядел Марсию.
- Большая грудь, широкие бедра, фигура женщины-матери, - рассказывал он
мне. - Женщин такого телосложения прославили художники Ренессанса. Возьми
Рембрандта и его Данаю, - он заметил усмешку в моих глазах. - Об этом я и не
думал, идиот. По моему разумению, в любовной игре должны участвовать двое. А
она более всего напоминала труп.