"Хью Пентикост. И пусть я погибну (Детектив США)" - читать интересную книгу автора

- Ну так как, мисс Кнэпп?
- Хорошо, я передам ваше письмо. Но больше я не могу вам ничего
обещать. Вы пришлете мне свою записку без пятнадцати четыре, да?
- Да, ровно без пятнадцати, - сказав это, Бэкстер опустил
стеклоперегородку. - Пожалуйста, выпустите меня здесь, а даму отвезите
обратно в "Чандлер".
Машина остановилась у тротуара. Бэкстер вынул деньги, протянул
водителю,
- Этого должно хватить и на чаевые. - И, повернувшись к Кнэпп, добавил:
- Спокойной ночи.
Взглянув на него, она слегка покачала головой: "Играешь с огнем,
братец".
Бэкстер еще раньше определил, что они находятся около станции метро
"Центральный вокзал". Он быстро спустился в метрополитен, сделал несколько
ложных пересадок, пока не убедился, что Флоренс Кнэпп не следит за ним.
Затем доехал до Лексингтон-авеню и только после этого через весь город
поехал домой.
Открыв дверь, он зажег свет и некоторое время постоял, гладя на свои
ключи. Два ключа были особенными. Из них один от квартиры Пенни. Его взгляд
упал на стакан с виски, стоящий на тумбочке у кровати. Про себя он подумал,
что у него все-таки есть сила воли, и он вполне может отказаться от
спиртного. Ему еще надо было кое-что сделать. И он хорошо знал, как он будет
чувствовать себя после выпитого.
Бэкстер достал из стола коробку с писчей бумагой, ручку, чернила. Сел
за стол, закурил сигарету и, немного подумав, написал крупным разборчивым
почерком:
"Восток, 37-я улица, дом 125. Нажмите на кнопку против таблички без
фамилии. Поднимитесь на лифте на пятый этаж. Дверь квартиры будет открытой".
Сложив бумагу, он вложил ее в конверт. Заклеив его, подписал: "Отель
"Чандлер". Флоренс Кнэпп. Передать лично". Снова взглянул на стакан с виски
и взял другой лист бумаги. Долго сидел в раздумье, курил, наконец начал
писать: "Милая, дорогая Пенни..."
И он детально, со всеми подробностями описал все, что произошло с ним,
начиная со своей встречи с Джоном Спенсом в баре О'Коннела и кончая
разговори с Флоренс Кнэпп.
"...Если план, который я теперь разработал, удастся, - писал он, - вы с
Джоном сможете убедиться в том, что я говорил правду. Если же все кончится
неудачей, то по крайней мере ты будешь знать, что я не лгал. Сейчас мне
трудно передать тебе все то, что я чувствую. Вряд ли я смогу выбраться из
этой истории живым. Ты спросишь, страшно ли мне? Если хочешь знать правду,
то очень. Но ведь у меня нет другого выхода. Ты, наверное, думаешь, что же
все-таки со мной случилось? Почему в этой ситуации я могу смотреть в лицо
опасности и не бежать, как мальчишка, от той ответственности, которая
связана, например, с работой, женитьбой? Неужели, правда, есть то желание
смерти, о котором часто говорят герои боевиков? Мне же страшно хочется жить,
я даже не могу высказать, как сильно это желание. Тем не менее, мне кажется
(несмотря на всю дикость и невероятность происходящего), что перед лицом
такой реальной опасности все остальное выглядит детской забавой. Интересно,
как ты думаешь, если я останусь жив и окажусь прав, то сможешь ли ты... Да,
действительно, мы очень много фантазировали в прошлом. Теперь настало время