"Даниэль Пеннак. Господин Малоссен ("Малоссен" #4) " - читать интересную книгу автора

ирландскую, - которой полнились ее глаза, но и цельность, монолитность ее
характера. Жереми прибавил: "Ее глаза не просто видят, они показывают".
- Дальше... - вздохнул Шестьсу Белый Снег. - Ладно, будь по-вашему.

***

Что касается меня, то дальше был вовсе не столбняк Ла-Эрса,
обнаружившего в одной из бельвильских квартир настоящее сокровище в виде
старинной мебели, покрытой вонючим лаком цвета детской неожиданности... Нет.
Продолжение моей истории, истории Бенжамена Малоссена, происходит здесь,
здесь и сейчас, на сцене "Зебры", где мы поставили стол, в свете
прожекторов, отделяющего нас от сумрака зала; мое, мое собственное
продолжение во мне, другом, маленьком, который уже растет мне на смену в
кармашке Жюли. Как красива женщина в эти первые месяцы, когда она дает вам
счастье второго "я"! Только вот, Жюли, ты правда думаешь, что это разумно?
Ты так думаешь, Жюли? Если честно... А? И ты, дурачок, ты тоже полагаешь,
что этот мир, эта семья, это время - те самые, куда ты торопился? Еще не
появился, и уже в плохой компании! Здравого смысла - ни на грош, как и у
твоей мамочки, "журналистки на службе у реальности"...

***

Но не будем сгущать краски, пока. Сейчас время веселых шуток. И как
всегда в такие моменты мы припоминаем, с чего все началось: отчаяние Амара и
Ясмины, на прошлой неделе примчавших домой с постановлением о наложении
ареста на имущество, тут же - план сопротивления, предложенный Шестьсу и
обыгранный в деталях Жереми, внедрение Малыша, у которого до сих пор еще
ноги болят от ежедневных репетиций на сцене "Зебры" ("Ты висишь четыре
минуты, не больше, а когда Шестьсу поднимает руки, все бросаешь и наутек,
понял, Малыш, ты все понял? Мы намажем тебя оливковым маслом, чтобы они не
смогли тебя схватить"), подбор реквизита в кинематографической памяти
Сюзанны О'Голубые Глаза, приготовление человечины - главным образом,
благодаря кулинарному гению Ясмины и Клары, и бесконечные сомнения, и еще
раз сомнения, и вспышки бьющего через край оптимизма:
- Получится, чтоб мне провалиться! - кричал во всю глотку Жереми. - Не
может быть, чтобы не получилось!
- Да они прекрасно знают, что моя квартира на шестом!
- А психологический шок, Амар, куда от него денешься? Тереза, объясни
ему, как это действует, психологический шок!
Тереза пророческим тоном психоаналитика:
- Они откроют именно эту дверь, Амар, потому что именно эта дверь будет
запретной.
Идем дальше. Теперь Жереми встает прямо-таки с сенаторской важностью,
Жереми забирается на стул и высоко поднимает свой бокал - грамм пятьдесят
крепкого.
- Дамы и господа, братья и сестры, Джулиус Превосходный, дорогие
друзья, прошу внимания. Ты тоже, Бенжамен, помолчи, прекрати шушукаться с
Шестьсу.
Итак, тишина... и торжественность.
- Дорогие мои родные, милые друзья, позвольте выразить мое