"Дон Пендлтон. Хит-парад в Нэшвилле ("Палач" #32) " - читать интересную книгу автора

телосложения, одетым в плащевую куртку и потертые джинсы. Он занимал столько
места, что воздух в кабинете, казалось, сгустился и наэлектризовался.
Подавляя внутреннюю дрожь, Оксли протиснулся внутрь кабинета и плотно закрыл
за собой дверь.
Мужчина стоял у окна вполоборота, и утренний свет падал на него сзади,
поэтому лица его почти не было видно, но Оксли инстинктивно понял, что не
узнает этого человека. Тип, да... безусловно. Оксли сразу же почувствовал,
какая специальность у этого парня. Но он не ожидал услышать последовавшего
приветствия.
- Вы - Раймонд Аксименцио? - раздался холодный вопрос.
Оксли прошел к своему столу, сел, зажег сигарету и начал поигрывать
папье-маше, лихорадочно пытаясь оценить обстановку. Кто это такой, черт
побери? У парня на лбу было написано, что он - киллер. Неужели дело стало
настолько безнадежным? Громила обратился к нему со стандартным приветствием
наемных убийц. Они терпеть не могли ошибок. Они хотели быть уверены на все
сто процентов, что перед ними тот, кого им предписано отправить в ад. Оксли
сделал глубокую затяжку и, не скрывая волнения, осторожно ответил:
- Я уже давно не пользуюсь этим именем. Вы знаете, кто я такой. Что за
игру вы затеяли?
- Она называется "подари своей заднице прощальный поцелуй", -
последовал леденящий душу ответ.
Оксли не успел уловить даже намека на движение, а короткоствольный
пистолет уже оскалил на него свою отвратительную пасть.
Аксименцио замер, не донеся руку с сигаретой до пепельницы, в мозгу его
галопом мчались миллионы мыслей, сердце билось в бешеном ритме, во рту
пересохло, а язык распух и, казалось, не помещался во рту. Наконец ему
удалось хрипло выдавить из себя:
- Постойте! Это... недоразумение! Все еще можно поправить!
- Нельзя поднять человека из мертвых, дружище, - сказал непреклонный
великан.
- Что это значит? - пискнул Оксли. - Я не... Кто мертв?
- Ты, - послышался приговор. - Око за око, Раймонд. Так что, поцелуй
свою задницу.
- Но это ужасная ошибка! - завопил Оксли.
Пошатываясь, он поднялся и безвольно оперся спиной о стену, держа
ставшие ватными руки на уровне груди. Это был самый страшный момент в его
жизни. Такие вещи не могут происходить в действительности! Или могут? Но
нет, этот сукин сын не шутит!
- Это безумие! Вы меня принимаете за кого-то другого! Я даже не
понимаю, о чем вы говорите!
Человек у окна стоял неподвижно.
- Мы говорим о Карле Леонетти, - холодно произнес он.
- О ком?
- И о "Дэнди" Джеке Клеменце. Так дела не делаются.
О, слава Богу! Оксли истерически захихикал вне себя от облегчения и
радости. Это действительно дикое недоразумение!
- Послушай, друг, ты ошибаешься! Клеменца не умер! Его накрыли фараоны.
Я к этому не имею никакого отношения, Боже упаси! Я сначала подумал, что ты
от других людей! О Господи! А я чуть было не наклал в штаны! Я испугался,
что ты от тех! Они вложили в это дело большие бабки и, собственно, теперь