"Дон Пендлтон. Взятие Вашингтона ("Палач" #13) " - читать интересную книгу автора

бандами наемных убийц. Но иногда, когда возникали щекотливые ситуации, он
действовал именно так, как в случае с Клаудией Витале.
Болан нашел ее фамилию, перелистывая личный дневник Ала 88, главы
бостонского семейства, которого он убил несколькими днями раньше. Из записей
Мак понял, что в столице затеваются какие-то гнусные интриги.
Гарольд Броньола, используя данные компьютерного центра ФБР, сумел
раскопать факты, указывающие на то, что мафия затевает нечто вроде скрытого
государственного переворота. Броньола, "друг" Болана из Департамента
юстиции, всегда использовал в своих интересах ту информацию, которую
предоставлял ему Болан.
Броньола, который по иронии судьбы иногда невольно становился союзником
Болана, был просто потрясен, узнав, что Организация сумела прибрать к рукам
Конгресс, федеральный суд и кое-кого из представителей администрации. У него
появились веские основания подозревать некоторых работников Департамента
юстиции в работе на мафию, и он даже перестал доверять своему начальству. По
этой причине он-то и посоветовал Болану навестить Вашингтон.
К тому времени Мака Болана разыскивали ФБР и полиция большинства штатов
и нескольких зарубежных стран. Его отношения с Броньолой носили двойственный
характер. Было время, когда Гарольд Броньола даже пытался выторговать у
правительства индульгенцию для Болана, видя в нем эффективное средство
борьбы с мафией.
Но Болан отказался от предложенного ему "разрешения на отстрел" и решил
продолжать свою войну, сохраняя за собой полную свободу действий. Он не
хотел превращаться в исполнителя чужой воли.
Постепенно Болан развернул военные действия такого размаха, что
правительство уполномочило Броньолу начать с ним активную борьбу. В
результате Болан чуть было не попал в ловушку Броньолы, мастерски
расставленную им в Лас-Вегасе. Правда, Броньола признался Лео Таррину, с
которым Палача также связывала давняя дружба, что он не смог бы хладнокровно
уничтожить Болана.
Самое удивительное было то, что, несмотря на многочисленные встречи с
полицией, Болан еще ни разу не выстрелил в полицейского. Еще в самом начале,
в Питтсфилде, он записал в своем дневнике: "Полицейские лишь выполняют свою
работу. Мне не в чем их упрекать. Я постараюсь избегать встреч с ними".
Позже, в Лос-Анджелесе, он добавил: "Я не ставлю себя выше закона.
Единственная надежда для человечества - это справедливость, реализуемая
через законность, но я не могу покинуть поле боя ради этого идеала. Я обхожу
закон для достижения эфемерной цели, но я уважаю законную власть. В какой-то
мере мы - союзники".
В Аризоне он отказался от карательной операции и объяснил это так: "Лео
вовремя предупредил меня, что парень из ФБР проник в семейство. Я не могу
его предупредить об опасности, поэтому отменяю операцию". После визита в
Сан-Франциско в блокноте Болана появилась новая запись: "Фараоны - тоже
стражи порядка". И наконец Манхэттенский рейд оставил такие строчки:
"Признаюсь, цепляюсь за жизнь изо всех сил. Но я всегда помню, что настанет
день, когда мне, видимо, придется принять смерть от руки полицейского".
Болан балансировал, как на канате: с одной стороны - закон, а с
другой - преступный мир, каждый лагерь грозил ему смертью. Многие
полицейские уважали Болана, другие не могли отступить перед чувством долга.
Но были и такие, которые видели в нем лишь кровавого убийцу, угрозу для