"Маргарет Пембертон. Цветущий сад " - читать интересную книгу автора

Его удерживали от ухода только фотографии, развешанные по всей комнате в
овальных серебряных рамках. На них были запечатлены представители семейств
Камеронов и О'Шогнесси - ушедшие и ныне здравствующие. Рамону не нравились
Камероны с их вздернутыми подбородками и плотно сжатыми губами. Несколько
раз он возвращался к фотографии Нэнси, сделанной на борту яхты. Она стояла,
опершись о поручень, ее темные волосы развевались на ветру, шею обвивал
длинный шифоновый шарф. Голова была слегка откинута назад, на лице сияла
улыбка. Это был необычный снимок. Он резко отличался от тех, где нарочито
позировал ее муж. Улыбался ли когда-нибудь сенатор так непосредственно и
естественно, как его жена? Вряд ли. Все, что делал Джек Камерон,
преследовало определенную цель. Даже смеялся он только тогда, когда это было
выгодно.
На секретере красного дерева рядом стояли две фотографии. Рамон с
любопытством вгляделся в них. На одной, пожелтевшей от времени, был снят
пожилой человек. На другой он увидел знакомое лицо мэра Бостона. Рамон
никогда не встречался с Патриком О'Шогнесси, дедом Нэнси, властным и
стройным, с копной седых волос, со взглядом, полным достоинства,
устремленным прямо в камеру. И все же Рамону было знакомо это лицо. Точно
такой же портрет красовался на письменном столе его деда уже более сорока
лет. Санфорд и О'Шогнесси. Легкая улыбка тронула губы Рамона. Друзья и
враги. Знала ли об этом Нэнси так же хорошо, как он? Лео Санфорд обожал
воспоминания и любил поболтать. В детстве Рамон часто сидел у него на
коленях на террасе их виллы в Опорто и не раз слышал рассказ о том, как
лучший друг деда Патрик О'Шогнесси спас его пасынка, когда тот тонул. Затем
каким-то образом, всего лишь при незначительной поддержке Лео, он превратил
небольшую съестную лавку в Бостоне в мультимиллионную империю бизнеса. После
смерти деда эта фотография куда-то исчезла. Отец Рамона, тот самый ребенок,
которого Патрик О'Шогнесси вытащил из мрачных вод Атлантического океана, не
любил своего спасителя. Точнее - никого из его потомков. Он ненавидел Чипса
О'Шогнесси так непримиримо, что Рамон из уважения к отцу никогда не
стремился познакомиться с ним. Только сейчас, со смертью Дьюарта, он
попытался по просьбе матери возобновить связи, существовавшие некогда между
их семействами. Причем таким способом, который отец наверняка одобрил бы. Он
улыбнулся еще шире, когда поиски фотографии второй жены мэра оказались
безрезультатными. Ее нигде не было видно. Отсутствие снимков Глории
бросалось в глаза.
Рамон взглянул на часы. Без пяти минут семь. Он погасил сигарету и
направился к двери. Внезапно она распахнулась, и в комнату влетела
темноволосая женщина. Она резко остановилась в оцепенении, заметив, что в
комнате кто-то есть. Темные брови Рамона приподнялись в изумлении. Женщина
держала в руке смятую шляпу. Ее спутанные волосы были покрыты снегом, лицо
побледнело, под глазами виднелись синие круги. Дорогая соболья шуба намокла,
а снизу была забрызгана грязью и талым снегом. Изящные туфли из крокодиловой
кожи потрескались и, казалось, вот-вот развалятся.
- Рамон Санфорд, - представился он. Рамон ожидал чего угодно, только не
появления этой женщины. Заинтригованный, он подошел к ней и протянул руку.
Она смотрела на него, часто моргая, как будто только что вошла с яркого
солнечного света.
- Простите, я...
Он взял ее руку и поцеловал. Пальцы ее совсем заледенели. Он не