"Виктор Пелевин. Тхаги" - читать интересную книгу автора

Федорович. - Вы, похоже, приличный молодой человек, но чем-то... э-э...
взволнованы. Может быть, вы успокоитесь и расскажете, что вас сюда привело?

- Охотно, - ответил Борис, - охотно. Только рассказ получится длинным.

Аристотель Федорович еще раз переглянулся со своей спутницей. Та пожала
плечами.

- Ну что ж, - сказал Аристотель Федорович, - спешить нам некуда,
послушаем. Заварим вот только чайку...

Румаль Мусаевна подошла к кухоньке и включила электрочайник. Аристотель
Федорович взял стул, поставил его напротив Бориса спинкой вперед и сел на
него как на лошадку, сложив на спинке руки и опустив на них подбородок.
Почему-то он сразу перестал походить на колобка и напоминал теперь усталого
следователя, хорошего по своим человеческим качествам, но из-за нехватки
кадров вынужденного поочередно работать то хорошим, то плохим.

- Ну, - сказал он, - валяйте.

Борис закрыл глаза и некоторое время сосредотачивался.

- Чтобы вы правильно все поняли, - заговорил он, - начать придется
издалека. Я чуть-чуть расскажу о своем детстве. Замечу без ложной
скромности, что я был умным ребенком. А умный ребенок не просто мечтает
стать кем-то, когда вырастет. Он еще придает этой мечте особый недетский
статус, если вы понимаете, о чем я говорю. Он понимает, что все детишки
мечтают о разной ерунде и забывают об этом, когда подрастают. Но он считает
себя другим и держится за свою мечту совсем иначе...

- Борис, - сказал Аристотель Федорович, - давайте без психологических
отступлений. Строго по делу.

- Извольте. Итак, господа, с самого детства я мечтал стать адептом
чистого зла.

- Ой, - испуганно всплеснула руками Румаль Мусаевна у чайника. - И
почему же это с вами произошло?

- Знаете, - ответил Борис, - точную причину указать невозможно. Фильмы,
книги, компьютерные игры - семя могло быть где-то там. А могло и вообще
остаться из прошлой жизни. Неважно. Главное, я с самого начала знал, что
именно в этом моя судьба. Я, однако, вполне понимал - таких начинающих
магистров тьмы в городе пруд пруди. Было ясно, что надо чем-то от них
отличаться... В первую очередь, разумеется, следовало забыть про все ролевые
модели, представленные на рынке. Особенно в фильмах. Знаете, эти недотепы в
черных плащах, которые рушатся в багровую бездну как раз тогда, когда в зале
доедают последний поп-корн. Пошлые мещане, кривляющиеся перед камерой за
небольшие деньги. Даже в детстве мне было ясно - они лишь унижают зло, и,
следовательно, служат добру...