"Виктор Пелевин. Тхаги" - читать интересную книгу автора

году, а жмура подвезли только в тысяча девятьсот двадцать первом. Когда
устроили могилу Неизвестного солдата. Но в ритуальном смысле результат один
и тот же.

- То есть вы хотите сказать, - с интересом спросил Аристотель
Федорович, - что любая скульптура, где изображена символическая женщина с
мечом, это в действительности...

- Кали, - подтвердил Борис. - Как правило, да. Вооруженная женщина -
это практически всегда она. И необязательно вооруженная, кстати. Самое
жуткое изображение Кали - на плакате "Родина-мать зовет", помните, такая
седая весталка в красной хламиде. Именно ее суровый лик был последним, что
видели колонны солдат, которых приносили в жертву к седьмому ноября или
первому мая. От одной только мысли пробирает до дрожи...

- Интересно рассуждаете, - сказал Аристотель Федорович, - только ведь
нельзя на двух примерах строить целую мифологию.

- Почему это на двух, - обиделся Борис, - извините... Вы что думаете, я
темой не владею? Да я эти примеры могу хоть час приводить. Возьмите,
например, аллегорическую Германию. Ее с римских времен изображают в виде
женщины - но на монетах Домициана она была, извиняюсь, пленной девкой, а в
девятнадцатом веке почему-то оказалась валькирией с императорским мечом в
руке. Такой, хе-хе, персонификацией германского национализма. Про трупы
спрашивать будете? Или ясно? Да вы посмотрите изображения, - Борис закатил
глаза, вспоминая, - "Германия" Иоганнеса Шиллинга, "Германия" Филиппа Фейта
и уж особенно Фридриха Августа Каульбаха образца четырнадцатого года, там
она вообще похожа на гладиатора из цирка. Если это не Кали, кто тогда?

- Германия исторически... - начал было Аристотель Федорович, но Борис
перебил:

- А Франция? Так называемая Марианна? Она прикидывается мирной
обывательницей во фригийском колпаке, но если вы возьмете, например,
"Свободу, ведущую народ" Делакруа, то там она совершенно открыто пляшет на
трупах с ружьем в руке, и у ружья, что характерно, имеется примкнутый штык.
Ну уж а насчет этой вот, - Борис кивнул на фотографию "Марсельезы", - я и
повторяться не буду. Aux armes, citoyens! Formez vos bataillons! И шагом
марш на выход! Женщина-смерть зовет... Или, может, поговорим про
американскую Свободу?

- Не будем, - сказал Аристотель Федорович, - картина ясна. Эрудиции у
вас не отнять. Вы ведь, поди, и про богиню Кали все уже выяснили?

Борис смущенно потупился.

- Понимаю вашу иронию, - ответил он. - Поверьте, я ни на что не
претендую. Конечно, мое знание ограничено и ущербно, ибо взято из открытых
источников. Поэтому я к вам и пришел... Но я ведь просто рассказываю о своем
пути. И рассказ мой чистосердечен.