"Виктор Пелевин. Верволки средней полосы" - читать интересную книгу автора

ВИКТОР ПЕЛЕВИН


ВЕРВОЛКИ СРЕДНЕЙ ПОЛОСЫ

СОВРЕМЕННАЯ СКАЗКА

На миг Саше показалось, что уж этот-то мятый ЗИЛ остановится - такая
это была старая, дребезжащая, созревшая для автомобильного кладбища машина,
что по тому же закону, по которому в стариках и старухах, бывших раньше
людьми грубыми и неотзывчивыми, перед смертью просыпаются внимание и
услужливость, по тому же закону, только отнесенному к миру автомобилей, она
должна была остановиться. Но ничего подобного - с пьяной старческой
наглостью звякая подвешенным у бензобака ведром, ЗИЛ протарахтел мимо,
напряженно въехал на пригорок, издал на его вершине непристойный победный
звук, сопровождаемый струёй сизого дыма, и уже беззвучно скрылся за
асфальтовым перекатом.
Саша сошел с дороги, бросил в траву свой маленький рюкзак и уселся на
него. Существовало только два способа дальнейших действий - либо ждать
попутку, либо возвращаться в деревню в трех километрах сзади. Насчет попутки
вопрос, видимо, ясен - есть все-таки такие районы страны или отдельные
дороги, где в силу принадлежности абсолютно всех водителей к тайному
братству негодяев не только невозможно практиковать автостоп, наоборот,
нужно следить, чтобы тебя не обдали водой из лужи, когда идешь по обочине.
Дорога от Конькова к ближайшему оазису при железной дороге - километров
пятнадцать, если идти прямо, - была, наверно, одним из таких заколдованных
маршрутов. Из пяти проехавших мимо за последние сорок минут машин не
остановилась ни одна, и если бы стареющая женщина с фиолетовыми от помады
губами не показала ему кукиш из заднего окна красной "Нивы", Саша мог бы
решить, что стал невидим.
Саша поглядел на часы - двадцать минут десятого. Скоро стемнеет,
подумал он, надо же, попал... Он посмотрел по сторонам - с обеих сторон за
сотней метров пересеченной местности (микроскопические холмики, редкие кусты
и слишком высокая и сочная трава, заставляющая думать, что под ней болото)
начинался жидкий лес - нездоровый, как потомство алкоголика. Вообще,
растительность вокруг была странной - все чуть покрупнее мелких цветов и
травы росло, казалось, с натугой, и хоть достигало нормальных размеров, как,
например, цепь берез, с которой начинался лес, оставляло такое впечатление,
будто выросло, испуганное чьими-то окриками, а не будь их, так и стлалось бы
лишайником по земле. Неприятные места, тяжелые и безлюдные, словно
подготовленные к сносу. Недаром из трех встреченных сегодня деревень только
одна была более-менее правдоподобной - как раз последняя, Коньково, а
остальные заброшены, и только в нескольких домиках кто-то доживал свой век;
покинутые избы напоминали экспозицию этнографического музея, а не жилища.
Впрочем, Коньково, имевшее какую-то связь с придорожной надписью
"Колхоз "Мичуринский", казалось нормальным поселением людей только в
сравнении с глухим запустением соседних, уже безымянных деревень. Там
работал приличный магазин, хлопала по ветру клубная афиша с выведенным
зеленой гуашью названием французского авангардного фильма, и верещал где-то
за домами трактор. Людей на улицах не было - только прошла бабка в черном,