"Виктор Пелевин. CCCP Тайшоу Чжуань" - читать интересную книгу автора

при этом любят придуриваться..."
От страха Чжан даже вспотел.
- А вы сами-то кто? - спросил он.
- Мы - референты, - ответили незнакомцы, взяли Чжана за рубаху и
штаны, кинули на заднее сиденье и сели по бокам. Чжан попробовал было
вырываться, но так получил по ребрам, что сразу покорился. Шофeр завeл
мотор, и машина тронулась.
Странная была поездка. Сначала вроде ехали по знакомой дороге, а потом
вдруг свернули в лес и нырнули в какую-то яму. Машину тряхнуло, и Чжан
зажмурился, а когда открыл глаза - увидел, что едет по широкому шоссе, по
бокам которого стоят косые домики с антеннами, бродят коровы, а чуть дальше
поднимаются вверх плакаты с лицами правителей древности и надписями,
сделанными старинным головастиковым письмом. Всe это как бы смыкалось над
головой, и казалось, что дорога идeт внутри огромной пустой трубы. "Как в
стволе у пушки", - почему-то подумал Чжан.
Удивительно - всю жизнь он провeл в своей деревне и даже не знал, что
рядом есть такие места. Стало ясно, что они едут не в город, и Чжан
успокоился.
Дорога оказалась долгой. Через пару часов Чжан стал клевать носом, а
потом и вовсе заснул. Ему приснилось, что Медный Энгельс утерял партбилет и
он, Чжан, назначен председателем коммуны вместо него и вот идeт по
безлюдной пыльной улице, ища, кого бы послать на работу. Подойдя к своему
дому, он подумал: "А что, Чжан-то Седьмой небось лежит в амбаре пьяный...
Дай-ка зайду посмотрю".
Вроде бы он помнил, что Чжан Седьмой - это он сам, и всe равно пришла
в голову такая мысль. Чжан очень этому удивился - даже во сне, - но решил,
что раз его сделали председателем, то перед этим он, наверно, изучил
искусство партийной бдительности, и это она и есть.
Он дошeл до амбара, приоткрыл дверь - и видит: точно. Спит в углу, а
на голове - мешок. "Ну подожди", - подумал Чжан, поднял с пола недопитую
бутылку пива и вылил прямо на накрытый мешком затылок.
И тут вдруг над головой что-то загудело, завыло, застучало - Чжан
замахал руками и проснулся.
Оказалось, это на крыше машины включили какую-то штуку, которая
вертелась, мигала и выла. Теперь все машины и люди впереди стали уступать
дорогу, а стражники с полосатыми жезлами - отдавать честь. Двое спутников
Чжана даже покраснели от удовольствия.
Чжан опять задремал, а когда проснулся, было уже темно, машина стояла
на красивой площади в незнакомом городе и вокруг толпились люди; близко их,
однако, не подпускал наряд стражников в чeрных шапках.
- Что же, надо бы к трудящимся выйти, - с улыбкой сказал Чжану один из
спутников. Чжан заметил, что чем дальше они отъезжали от его деревни, тем
вежливей вели себя с ним эти двое.
- Где мы ? - спросил Чжан.
- Это Пушкинская площадь города Москвы, - ответил референт и показал
на тяжeлую металлическую фигуру, отчeтливо видную в лучах прожекторов рядом
с блестящим и рассыпающимся в воздухе столбом воды; над памятником и
фонтаном неслись по небу горящие слова и цифры.
Чжан вылез из машины. Несколько прожекторов осветили толпу, и он
увидел над головами огромные плакаты: