"Золотарь, или Просите, и дано будет..." - читать интересную книгу автора (Олди Генри Лайон)ДЕНЬ ТРЕТИЙ ПРИВЕТ ИЗ СИБИРИВыглядело это — как в кино. Очень близкая дистанция. Перенос центра тяжести. Хитрый подворот тела. С ноги на ногу — раз! И кулак — снизу вверх, по красивой дуге. В подбородок. В чисто выбритый с утра, до боли знакомый подбородок. Черт возьми, мишень просто наделась на этот увесистый чудо-кулак… — Апперкот, — с удовлетворением сказал Чистильщик. — Моя фишка. Пальцы его легли на клавиатуру ноутбука. — Ты на замедленной посмотри. Вот где класс! — Зачем ты мне это показываешь? — спросил Золотарь. Чистильщик удивился: — А кто еще оценит? Если не ты? — Я уже оценил. Трагическим жестом Золотарь обвел палату. Грех жаловаться, палата была отдельная. Типа «люкс». С холодильником и телевизором. С выходом в Интернет, гори он синим пламенем. С видом на парк из окна. Беседки, мраморные нимфы, скамеечки… Частная клиника «Доктор Сан» уважала своих пациентов. Случайные люди лечились в другом месте. И правильно — увидев счет от «Доктора Сана», случайный получал инфаркт. — Мало. Вот, смотри: ювелирная работа. — Ты мне зуб сломал. — Не ври. — Сломал. — Ничего я не ломал. Тебе зуб наращивали, вот и откололось. — Ты отколол, горилла. — Скажем так: при моем участии. Давай еще раз прокручу. — Иди в пень. — Получишь удовольствие. — Я уже получил… Клинику оплатил «Авгикон». Золотарь торчал тут восьмой день. Каждый раз, когда он затевал разговор о выписке, улыбчивый врач спрашивал: вам у нас плохо? Хорошо, честно отвечал Золотарь. Но дома — лучше. Ведь я здоров? В целом, соглашался врач. И переходил к частностям. Из них следовало, что только наблюдение специалистов спасет пациента от знакомства с гробовщиком. Золотарь понимал: сбеги он из клиники, никто его силой возвращать не станет. Пожурят, и все. Сбегу, говорил он себе. Вот завтра и сбегу. Но здесь было так тихо, так спокойно… К обеду подавали графинчик каберне. Для укрепления сил. Перед ужином все гуляли в парке. Кроме Риты — она не выходила. Ела она тоже отдельно. — А что я должен был делать? — риторически спросил Чистильщик, в десятый раз любуясь своим апперкотом. Сейчас он крутил «покадровку». — Вы дрались. Ты бы видел, как вы дрались… Как звери. Я не знал, кто из вас импицирован. Я ничего не знал. Решил перестраховаться. — Карлсон тебе звонил. Ты не брал трубку. — Аккумулятор сел, мать его… — Ты каждому из нас поручил звонить тебе? — Ага. Все это время я не подходил к компьютеру. Во избежание. И Натэлла. И Черный. Ни дома, ни на работе. Нигде. Вот и пришлось завязать внешников на вас. — Они тоже не могли к тебе дозвониться? — Они звонили. Говорю ж, аккумулятор. Блин! Так все хорошо продумали, продублировали, обложились запасками… И нате-здрасте! Подойдя к столу, Чистильщик взял яблоко из вазы с фруктами. Каждое утро круглолицая медсестричка приносила в палату эту вазу. Яблоки, апельсины, виноград. Бананы. Израильскую хурму «шерон». Золотарь знал этот сорт — им торговали круглый год в киоске на углу. Весной — еда для миллионеров. Откуда узнали, что он душу продаст за хурму? — Продумали они. Не чавкай! Раздражаешь… — Нервный ты стал, Золотарь. — С вами станешь… — Да ладно! Ну, нокаут. Обычное дело. — Обычное? Ты, терминатор! Ты хоть знаешь, что происходит во время нокаута? — Что? — В момент удара череп резко движется. Мой, между прочим, череп. Мозговые оболочки растягиваются — мои, между прочим, оболочки. Мозг по инерции тоже сдвигается. — Твой, между прочим, мозг. — Именно. И мой, между прочим, мозг ударяется о внутреннюю часть черепа. — С образованием кровоподтека. Твоего, между прочим. — Вот-вот. А тебе все хиханьки. — Откуда такие подробные сведения? Про нокаут? — Ночью приснилось. Золотарь не врал. Приснилось — плоское, скучное. — Бывает, — Чистильщик нахмурился. — Не морочь мне голову. Я и без тебя знаю анатомию нокаута. Ты мне еще про мозжечок расскажи. Который типа гироскоп и 3D-процессор. — Правда? Мой мозжечок? — У тебя нет мозжечка. Патология детства. — Иди ты… — Позже. Короче, извини и не злись. Что бы ты сделал на моем месте? — Разобрался бы сперва… На самом деле Золотарь валял ваньку. Приятно было корчить из себя униженного и оскорбленного. Видеть, как Чистильщик грубовато извиняется — не в лоб, а обиняками. Больше интонациями, выражением лица, чем словами. Пусть поерзает, кинг-конг. А так — считай, брат, отделался легким испугом. Малой кровью, могучим ударом. Мужское достоинство не слишком пострадало. Наверное, заслуга нокаута. Обнаружив, что верх в отключке, низ решил не усугублять. Два дня ныл ушиб бедра. Медсестричка — та самая, круглолицая — обихаживала травму. Смазывала, прикладывала, лелеяла, как родного. Не без курьезов — пациент очень стеснялся, когда не мог сдержать возбуждения. Медсестра хихикала. Больной, вы идете на поправку, смеялась она. Семимильными шагами. Пожалуй, в случае чего она не отказала бы. В лечебных, сами понимаете, целях. Золотарь все собирался это проверить. — Нет, какой апперкот! — Чистильщик не мог угомониться. — Класс! Надо Петровичу показать, он оценит. — Там везде камеры? — вдруг спросил Золотарь. — У нас? Чистильщик стал серьезен. Остановил просмотр. Перестал жевать. Лицо его прояснилось — так радуется учитель, когда любимый ученик с шестой попытки догадывается, что Волга впадает не в Ледовитый океан. — В «нижнем котле»? Везде. — И на кухне? — Даже в сортире. — А у тебя? В студии? — И у меня. Вплоть до балкона. И в подъезде. — Нас целый день снимают? — Да. — Значит, не мы исследуем? Значит — нас? Чистильщик кивнул. — А я все жду, — сказал он, закрывая ноутбук, — когда ж ты это сообразишь. — Тебя это унижает? — Нет. — Задевает? Давит на гонор? Типа, тварь дрожащая? — Нет. — Врешь! — Нет. Я очистил банан. Привет, доктор Фрейд, банановый теоретик! Получив коленом в пах, выбирают самый большой фрукт — для компенсации. Говорят, есть вьетнамские кабачки — те вообще анаконды. Отрежешь кусок, новый вырастает. — Я и раньше подозревал, что сижу под увеличительным стеклом. Занимаемся ерундой… Вынюхиваем. Фиксируем. Вмешиваемся по пустякам. Как пацаны, сражаемся с Черным Блоггером… — Как пацаны? — переспросил Чистильщик. И подмигнул: — А что? Армия Трясогузки снова в бою. Мне нравится. Пацаны пацанами, а статистики мы натаскали — вайлом. Аналитики в ножки кланяются. Ты о другом подумай, Золотарь. Вот у тебя — нюх. На атомное дерьмо. И у меня нюх. — На что? Ответ я знал. — На таких, как ты. Каждому — свое. А вот почему у нас нюх, откуда взялся, как работает… Для того и камеры присобачили. Обидишься теперь? Уйдешь? — Ты еще скажи, что от нас уходят только вперед ногами. — А если скажу? — Гертруда, выпей яду. Никуда я не уйду… Изучайте на здоровье. Ты мне лучше скажи: как там Шиза? Чистильщик некоторое время молчал, изучая огрызок яблока. — Так тебе ж Карлсон звонил, — наконец сказал он. — Звонил. — И что сообщил? — Что в целом — нормалек. — Етить-колотить? — Не без того. — Ну и правильно. Амнезия у Шизы. Выборочная. То помнит, это не помнит… Мне вспомнилась биография Якова Голосовкера. Философ, литератор, знаток античной и немецкой поэзии. Задолго до Булгакова написал роман о Сатане на Патриарших прудах. Был там еще такой титан — Иисус. Рукописи не горят? — рукопись Голосовкера сгорала дважды. И судьба приложила руку, и друзья не поленились разжечь печку, пока автор хлебал лагерную баланду. Свет увидела третья переработка — сильно измененная, под названием «Сожженный роман». Свои дни Голосовкер закончил в психушке, как булгаковский Мастер. В халате, в шапочке. Память мудреца превратилась в дырявое сито. Забыл, как пишут. Забыл, как читают. Корчился от душевной боли, забыв греческий… — Что значит — выборочная? — спросил я. — Ты не волнуйся, ладно? — Я не волнуюсь. — Ну и хорошо. Все она помнит. В целом. Даже слишком. Помнит, как качала с Ритой орхидеи. Как Карлсон наехал на нее за превышение траффика. — За что? — За превышение. У Карлсона, по Шизиной версии, сетка начала тормозить. Народ на взводе, разосрались в полный рост. А тут ты… Ты только не волнуйся, да? — Я тебя сейчас убью. Бананом. — Короче, ты стал ее лапать. При всех. Ты давно на нее глаз положил. — Я?! — Ну не я же. Стал лапать — грубо и цинично. Она тебя ударила. Вас растащили, ты поднял кипеш… — Я? — Ты, брат. Ты вообще скандалист и бабник. Тут пришел я, весь в белом, и вступился за Шизу. Дал тебе по морде. На этом Шиза отрубилась и очнулась уже в больнице. Не здесь, в другой клинике. Она мне сто раз на день звонит. Спрашивает, как твое самочувствие. Костерит меня, обзывает гориллой. У вас с ней одинаковые представления о гориллах. Чистильщик засмеялся. Слишком легко, слишком весело. Обаятелен, с харизмой, а актер из него никудышный. Это он меня успокаивает. Дескать, с Шизой — нормалек, вместо шока — ложная память, и слава богу… Разговор напомнил мне чат. Слова, слова, слова, как утверждал бедняга Гамлет. Палата, окно, ваза с фруктами — обои для монитора. — Она хочет тебя проведать, — добавил Чистильщик. — Но стесняется. — Думаешь, это Зараза? — Амнезия? Удаление опасных воспоминаний? — Да. — Нет, Золотарь. Заразе на исполнителей плевать. Это Шизе просто повезло. — Как Рита? — спросил я. — Ты только… — Иди к черту. Я знаю, что она в «Докторе Сане». Корпус «Березки», второй этаж. — Ты был у нее?! — Нет. Я у медсестры выяснил. Как она? — Я ей Белова сосватал. Косметический хирург, гений. К нему очередь — как отсюда до Луны. Контурная пластика и все такое. Сделают в лучшем виде. Нос не глаз, спасибо тебе… — Она не выходит. Сидит сиднем в палате. — Женщина, Золотарь. Это мы, гориллы, хоть с носом, хоть без — по Невскому проспекту. Я с ней говорил. Она все помнит. Все. Абсолютно. Как резала ноздри. Как хотела выколоть глаз. Как радовалась увечьям. Представляешь? Радость. Удовольствие. И полная анестезия. Это она тоже помнит. Лучше б, блин, забыла… — Для кого лучше? — Для меня. Для аналитиков, понятно, хуже. Рита — аналитик. Курирует 3-й отдел. Живцом напросилась сама. Вроде тебя. Он замолчал, отвернувшись. Ну конечно. Вот мы и подошли к главному. — Я не напрашивался. — Неужели? — Ну хорошо. Напрашивался. И ты мне отказал. — Не отказал. Это был эксперимент, Золотарь. Риту формально объявили жертвой. Рита стучала по клавишам. Рита зарегистрировалась в этом долбаном форуме. Ты сидел рядом и давал советы. «Живец» — и консультант. А шарахнуло по вам обоим. Ты понимаешь, что это значит? — Выходит, Заразе по барабану, кто зарегистрировался, а кто советовал? — Выходит, что так. — Нам и Карлсон помогал! И Умат! — Мало помогали. А то б и их накрыло. Он взял второе яблоко. Ярко-красное, с желтым бочком. Я зажмурился. Не помогло. Текст стоял не перед глазами. Исчезло лишь яблоко в пальцах Чистильщика. А фрагмент «Бытия» остался. Мартовской сосулькой он таял где-то во мне. В сотрясенном мозгу? В отбитом мозжечке? Что бы на это сказала моя бывшая? — Она не разбирает, Золотарь. Вы с Ритой для нее были единым целым. Это один из результатов эксперимента. Я бы сказал, самый важный. Формальности Заразе неинтересны. Она видит больше, чем написано на экране. Чукча номер 36 не знала, что вас двое. А Зараза попала в яблочко. В два наливных яблочка. Без промаха. Почему? — Почему? — Не гони картину. Над результатами работают. — Значит, есть еще результаты. — Конечно. Монитор Шизы. — Шутишь? — Ни капельки. Его разобрали по молекулам. Изучили под микроскопом. И знаешь, что? В момент импицирования настройки монитора изменились. Самопроизвольно. Изменения не ахти какие, так сразу и не заметишь. Но в комплексе… Он сунул мне распечатку. Филькина грамота. Samsung SyncMaster 940N. Диагональ 19''. Время отклика 8 мс. Контрастность 700:1. На второй странице вверху стояла большая «шапка»: КЛЮЧЕВЫЕ ИЗМЕНЕНИЯ. И ниже: разрешение, яркость, контрастность… цветовая температура… «черный шум»… черная орхидея… Цифры в ассортименте. — Ну и что я тут должен понять? — Ничего. Я тоже чайник, — ухмыльнулся Чистильщик. Похоже, он уже стоял баран бараном перед каким-то спецом, вертя в руках эту распечатку, и теперь отыгрывался на мне. — Нам достаточно знать главное. Зараза импицирует объект с помощью монитора. Хотя есть предположения, что монитор — лишь один из способов воздействия. Работает все: вплоть до тембра гудения кулера… — Так это же решение проблемы! Забить в железо невозможность самопроизвольного изменения настроек. В случае чего пусть антивирус поднимает хай. И отключает все нафиг. Это реально? — Реально. Даже программку надзора состряпали. За день, на коленке. — И как? — Отлично. При наличии такой программы монитор сгорает в течение трех дней. Без видимых причин. Любая модель. Ведется работа по адаптации, но, думаю, впустую. Слишком простое решение. Пошли на воздух, что ли? Душно тут у тебя… Парк выглядел в меру запущенным. Клумбы, урны, беседки. Фонтанчик. Дорожки аккуратно подметены, скамейки блистают свежей краской. И в то же время — лохматые шевелюры кустов, «живые гроты» из нависающих ветвей, паутина тропинок уводит в «чащу»… Такая благоустроенная дикость требует больше усилий, чем порядок «французских» парков с их выверенной геометрией. «Доктор Сан» не бедствовал. На одной из скамеек играли в шахматы. Двое пожилых гроссмейстеров словно перенеслись сюда из сада Шевченко, чудесным образом сменив пиджаки, скроенные по моде 70-х, на шикарные халаты. Увлечены партией, шахматисты пропустили бы 3-ю мировую войну, начнись она прямо сейчас. Зато в ближайшей беседке раздался торопливый шорох. Не удержавшись, Золотарь сунулся внутрь. На него затравленно таращил глаза здоровенный красномордый мужик в спортивном костюме от «Nike». Обнаружив, что это не врач, а свой брат-пациент, мужик плюнул в сердцах — и, отвернувшись, заново раскурил вкусный «бычок». Углубившись в дальнюю часть парка, где, кроме них, никого не было, Золотарь с Чистильщиком остановились под липой — матерой, огромной. Одуряюще пахло весной. Воздух можно было резать ломтями и намазывать на горячий хлеб вместо масла. — Что еще мы имеем с виртуального «гуся»? — Полный комплект. Пух-перья летят, шкварки благоухают… — И шкворчат так, что сатана в аду обзавидуется! — Золотарь машинально потер скулу. — Только это все феномены. Внешние проявления. Возбудители, импы, жертвы… Нюхачи, в конце концов! Следствия. Как насчет источника? Первопричины? Самой Заразы? Статистики, небось, уже терабайты скопились! Что, нет версий? — Вы просите версий? — спросил Чистильщик голосом актера Копеляна. — Их есть у меня. Даже с избытком. — Это плохо. Значит, ни одной правдоподобной. — Есть одна. Основная, она же рабочая. На вот, почитай. Умный человек писал. Я все равно лучше не изложу. Увидев канареечно-желтую папку с грифом «ДСП», Золотарь ощутил разочарование. «Для служебного пользования»? А он-то губы раскатал на три нуля секретности! И цвет у папки несерьезный. Нет, чтоб черный. Или красный… Может, желтый — это намек? Цвет дурдома? Сигнал ожидания на светофоре? От координатора [тщательно зачеркнуто] отдела Ямпольского М. А. Директору [тщательно зачеркнуто] Ясенюку Г. О. Перечень и результаты анализа существующих версий природы сетевого феномена — так называемой «Заразы» («Тварь», «Морид», «Мизантропный транслятор», «Черный Блоггер» и т. д.); далее — СФ (сетевой феномен). 1. Группа внешних антропогенных версий: а) «Мстители» — интернет-пользователи, мстящие «в реале» за обиды и оскорбления в сети. б) «Черный Блоггер» (ЧБ) — маньяк (группа маньяков), отслеживающий угрозы в сети и приводящий их в исполнение. в) «Вúртухаи» — тайная гос. организация, отслеживающая нежелательные высказывания, направленные против существующего гос. строя и отдельных чиновников и политиков. Устраняет неугодных, маскируя свою работу под действия ЧБ. 2. Группа внутренних антропогенных версий: а) «Мизантроп». СФ является результатом преднамеренных действий хакера (группы хакеров). В сеть был запущен полиморфный вирус с нестандартными функциями. б) «Цербер». СФ — вышедшая из-под контроля система защиты нового поколения, разработанная спецслужбами или военными программистами. в) «Киллер». СФ — боевая программа, разработанная спецслужбой (ЦРУ, Моссад, ФСБ, китайская контрразведка). Сейчас проходят ее испытания в виртуальном пространстве перед целенаправленным использованием. г) «Приблуда». СФ — непредусмотренный побочный эффект использования широко распространенной программы (комплекса программ). 3. Группа внутренних не антропогенных версий: а) «Тварь». Самозарождение в сети неразумного виртуально-электронного существа. «Тварь» реагирует на определенные раздражители. Ее реакция — выбросы «черного шума». Здесь выделяются два подпункта: а-1) Реакция «твари» — результат срабатывания инстинктов (условных рефлексов). а-2) Реакция «твари» — безусловный рефлекс, вроде дефекации. б) «Зараза». СФ — болезнь сети, возникшая естественным путем. «Черный шум» — «гнойные выделения» вирт-организма. в) «Интеллект». СФ — компьютерный разум. Здесь выделяются два подпункта: в-1) «Контактер». Выбросы «черного шума» — попытки установления контакта с внешним (реальным) миром. в-2) «Геймер». Внешний (реальный) мир для СФ — «игровая площадка». Каждый «вброс» воспринимается, как задание для нового квеста: вычислить жертву, подобрать исполнителя и выполнить задание в точном соответствии с полученными установками. 4. Группа внешних не антропогенных версий: а) «Пришелец». Внеземная цивилизация (ВЦ) пытается установить контакт с Человечеством посредством интернета. «Черный шум» — послания (обращения) ВЦ к людям. Ввиду несходства человеческого разума с разумом ВЦ, полноценный контакт установить не удается. б) «Агрессор». СФ — программа-вирус, запущенная агрессивной ВЦ. Цель: уничтожение Человечества и последующий захват опустевшей Земли. Сейчас идут пробные испытания. в) «Прогрессор». СФ — программа-вирус, запущенная высокоразвитой ВЦ. Цель: поставив Человечество в экстремальные условия, принудить к отказу от агрессии. Сейчас идут пробные испытания. г) «Гибрид». Нематериальная составляющая (эгрегор) Всемирной сети вошла в соприкосновение со Вселенским Виртуальным Континуумом (ВВК). СФ — одно из проявлений этого контакта. Примечание: религиозно-мистические версии (СФ — знамение Апокалипсиса, явление древнего (нового) бога, ангела, демона, Ктулху и пр.) отделом не рассматривались. Данные версии находятся вне компетенции сотрудников отдела. Результаты анализа вышеуказанных версий: Все внешние антропогенные версии природы СФ (п. 1) являются полностью несостоятельными ввиду несоответствия ряду зафиксированных фактов и обнаруженных между ними связей. Все внутренние антропогенные версии природы СФ (п. 2) являются несостоятельными. Анализ перехваченных образцов «черного шума» и др. проявлений СФ показывает, что мы имеем дело с принципиально иным уровнем организации информации. Создание программных продуктов подобного типа на сегодняшнем этапе развития информатики невозможно. Рациональное зерно теоретически может содержаться в версии «Приблуда» (см. Аналитическую записку № 187: Рабочая версия). Все внутренние не антропогенные версии природы СФ (п. 3) скорее всего являются несостоятельными. Версии «Тварь» и «Зараза» не согласуются с зафиксированной целенаправленностью выбросов «черного шума». Версии «Контактер» противоречит отсутствие попыток целенаправленного обмена информацией. Прямых опровержений версии «Геймер» нет, однако имеется ряд косвенных опровержений. Внешние не антропогенные версии природы СФ (п. 4) корректному анализу не поддаются, но скорее всего являются несостоятельными. (Более подробные обоснования сделанных выводов см. в Приложении 1.) Координатор [тщательно зачеркнуто] отдела Ямпольский М. А. Приложение 1 отсутствовало. — Это они всерьез? «Агрессор», «Прогрессор»… — Стругацких читал? — Обижаешь! — Тогда должен помнить: «…нам разрешается прослыть невеждами, мистиками, суеверными дураками. Нам одного не простят: если мы недооценили опасность. И если в нашем доме вдруг завоняло серой, мы просто не имеем права пускаться в рассуждения о молекулярных флюктуациях — мы обязаны предположить, что где-то рядом объявился черт с рогами…» — «…и принять соответствующие меры, — продолжил я. — Вплоть до организации производства святой воды в промышленных масштабах.» Все это очень бла-ародно, но со святой водой у нас дело швах. Я правильно понимаю момент? — Увы. Но над этим работают! — Это, конечно, не может не радовать… Помолчали. В ветвях над нами отчаянно галдели и дрались воробьи. На головы то и дело сыпался мелкий мусор. Хорошо хоть, не гадят. Не голуби. — Состоятельные версии у нас есть? — Угу. — Добротные? — Угу. — Ты филином не прикидывайся. Записку номер 187 прихватил? — Соображаешь. Не Яма, но… — Яма? Невпопад вспомнился индийский пантеон. — Ямпольский Матвей Абрамович, коордел. — Кто? — Координатор отдела. Он же ЯМА. — Бог смерти — в координаторах? А директор, значит, ЯГО… Давай сюда записку. От координатора [тщательно зачеркнуто] отдела Ямпольского М. А. Директору [тщательно зачеркнуто] Ясенюку Г. О. РАБОЧАЯ ВЕРСИЯ природы сетевого феномена (СФ) На основе анализа собранных данных предлагается следующая рабочая версия природы СФ, не противоречащая известным фактам и обнаруженным связям между ними: 1. СФ не является результатом намеренного или случайного воздействия на Всемирную сеть извне. 2. СФ не является результатом самозарождения в сети виртуальной псевдо-жизни: «вирусов», «существ» или «разума». 3. СФ является побочной недокументированной функцией Всемирной сети, включающей: средства коммуникации, программное обеспечение, подключенные к сети компьютеры — и работающих с ними людей. Все аналогии, привлекавшиеся ранее для объяснения природы СФ, ошибочны. Наиболее близким упрощенным аналогом Всемирной сети является одиночный компьютер с устройствами ввода-вывода и работающим за ним пользователем. Каков общий алгоритм работы с компьютером? Пользователь формулирует для себя задачу, которую хочет решить. Загружает в компьютер подходящую для решения задачи программу (либо задействует уже имеющуюся). Вводит с внешнего устройства (из т. н. «реала») исходные данные. Запускает программу. Ждет. Через некоторое время получает результат, который, опять же, может быть выведен вовне, «в реал» — к примеру, распечатан на принтере. Исходя из этого алгоритма, рассмотрим механизм работы СФ. 1. Формулировка задачи: оскорбить, унизить, запугать оппонента — происходит сознательно на фоне мощной психо-эмоциональной установки. 2. Загрузка программы не требуется. СФ присутствует в сети перманентно (аналог. ранее установленной программе), обновляясь и совершенствуясь. 3. Ввод исходных данных осуществляется набором на клавиатуре соответствующего текста (например: «Я, тебя, урода, в дерьме закопаю!»). Здесь следует выделить два существенных аспекта: а) б) 4. Запуск программы осуществляется эмо-посылом, превышающим критический порог. На более слабые посылы СФ не реагирует. Следует учесть, что пороговый барьер по мере совершенствования СФ становится ниже. 5. Ожидание: СФ требуется время для обработки данных и решения поставленной задачи. 6. Решение задачи включает в себя: — поиск «жертвы» на основе имеющейся в сети информации; — определение оптимального пути воздействия; — поиск подходящего исполнителя; — подключение к «периферийному устройству» (исполнителю) и импицирование его «черным шумом». 7. Вывод результата: появление в сети информации о решении задачи «в реале». Косвенными подтверждениями данной версии является ряд зафиксированных фактов, на первый взгляд не имеющих прямого отношения к СФ. Как то: — случаи прямого получения людьми информации из сети (без применения технических интерфейсов и при отсутствии компьютеров в радиусе прямой видимости); — феномен «нюхачей»; — отсутствие повторных нападений на «жертвы» в случае невыполнения задачи с первого раза. СФ неспособен проявлять инициативу. В случае сбоя он ждет новой команды пользователя, каковой не поступает. Исходя из вышесказанного, можно утверждать, что практически все люди, хоть раз имевшие контакт с компьютером, соединенным со Всемирной сетью, в той или иной степени «подключены» к сети. Являясь ее пользователями, они одновременно являются ее же периферийными устройствами ввода-вывода. Шанс оказаться вирт-возбудителем, импицированным или жертвой есть практически у каждого. Возникает ряд закономерных вопросов: — Почему СФ воспринимает лишь узкий спектр эмо-«вбросов» — адресную ярко выраженную агрессию? — Каким образом СФ воспринимает эмо-«вброс»? — Возможно ли конструктивное использование СФ? — Существуют ли методы противодействия? — Каковы вероятные перспективы развития ситуации в ближайшем будущем? Координатор [тщательно зачеркнуто] отдела Ямпольский М. А. — Хватит, — сказал Чистильщик. — Меня твой лечащий убьет. — Оставь папку, — велел я. Ночью приснились похороны. Кладбище было из новых. Такие выносят за окружную, подальше: въезд, халупа администрации, и без видимой паузы — кресты, плиты, дешевые памятники, венки, черные с золотом ленты… Бабушки ленятся ездить сюда торговать цветами. Могильщики клянчат «лопатные» вяло, сморкаясь в разрытую яму. Бюро ритуальных услуг выделяет место без проблем. Похороны быстрого реагирования, шутил Кот. Почему вспомнился Кот? Погода стояла отвратительная. Шел дождь; как показалось, даже со снегом. Это май-баловник, это май-чародей… Что уж там случилось в небесной канцелярии, но май выглядел больным лагерником. Рыхлая земля дышала гнилью. Плакала женщина — ровесница Золотаря, вся в трауре. Хмурила брови редкая стайка молодежи. Один, самый нервный, закурил, испугался, затушил окурок о подошву — и все не знал: куда ж его, заразу, выбросить? Возле горбатого автобуса, лежал, дожидаясь своего часа, крест с прибитой фотографией. Черно-белая эмаль, молодое лицо… «Антошку хоронят,» — подсказал сон. Холодея, Золотарь кинулся — побежал? полетел? — к кресту. Нет, не Антошка. Совершенно незнакомый парень. Жидкие усики, взгляд исподлобья. Родинка на правой щеке. Ниже фотографии крепилась табличка: «Никонов С. А. 1989–2009 гг.» Сердце дало сбой только сейчас, когда стало ясно, что ничего страшного не произошло. Грех так говорить, но лучше пусть умирают чужие. Он где-то читал — китайский сановник заказал мурецу письменное благословение для своей семьи. «Дед умер, отец умер, сын умер,» — написал мудрец. «Сдурел? — возмутился сановник. — Что это за благословение?!» В ответ мудрец тихо спросил: «Ты предпочитаешь, чтобы это происходило в другом порядке?» Кладбище закачалось, будто сон снимали на камеру. Без штатива, с рук. Изображение уменьшилось, вокруг образовалась рамочка. Возникла надпись — к счастью, не на китайском: «Провожаем Никона.» Ниже, в черной пустоте, распахнулось окно. На фоне цвета обожженной глины побежали слова — отрывок из ночного чата, бессмысленного и беспощадного: Starway: Poopson: Starway: Poopson: Starway: Тася: Starway: Калач: Starway: Калач: Starway: Калач: Poopson: Калач: Золотарь сел на кровати. «Японские» обои на стенах. Стол, ваза, фрукты. В окно тычется неразменный пятак луны. Тишина. Звукоизоляция в «Докторе Сане» на высоте. Все для блага пациентов. Если заорать во всю глотку, никто не услышит. Кроме дежурной медсестры — наверняка есть подзвучка. Прибежит, станет успокаивать, пропишет укол в задницу… Далеко-далеко, в Новосибирске, похоронили Никона. Ублюдка с оружейного форума. Того самого, из-за которого Антошка… Почему ты веришь сну, Золотарь? Шутки подсознания, последствия сотрясения; память вытащила стертую монетку из-под груды старого белья. Тысяча причин. А ты веришь, идиот. Бери пример со Станиславского: «Не верю!» Пример не брался. Хоть убей. И в землю закопай. — Алло! Кот? Это я… Мобильник плясал в пальцах. — Х-х… хто? — Я, Золотарь! — Н-ночь… падла ты… — Сам падла! Твоя работа? — Х-х… — Твоя, спрашиваю?! — Х-хде?.. — В Новосибирске! — Иди ты… в жопу… — Отвечай! — Работаем, старик… все сделаем… — Ты уже сделал! — Пацан сказал… корефан отзвонился: скоро уже… — Что скоро? — Ручки-ножки… охуречик… отломаем… — Кот! — Я помню, старик… все в ажуре… И рядом с Котом — злой женский голос: «Какой гондон? Только заснула…» — Его убили, Кот! Его на хрен убили! — Х-х… кого?.. — Ублюдка! Новосибирского! — Это корефа-а… пацан сказал… — Убили, кретин! И записку оставили! — Х-хахую?.. — Привет от Кота! В трубке воцарилось молчание космоса. Исчезла квартира, постель, сонный Кот, баба рядом с Котом. Открылась бездна, звезд полна. Что бы ни вытворял режиссер Лукас, а в космосе ни черта не слышно. Хоть взорвись ядерной бомбой, хоть сверхновой полыхни; хоть все физики мира наизнанку тебя выверни… — Старик! Ты меня слышишь, старик? — Слышу. — Это розыгрыш, да? — Нет. — Розыгрыш! Я же чую! Старик, я сдрейфил! Я усрался! — Очень рад. — Это смешно, старик! Это по приколу! — Это не смешно, Котяра. — Я же… я же мимо кассы… Я разыгрывал тебя, старик… — Знаю. И раньше знал. — Это не я! — Знаю. Это я, Кот. — У тебя что, крышу сорвало? — Доброй ночи, адвокат. Сладких снов. ublu_doc: Вход в форум. Password… login… Enter! Antique: С размаху Золотарь ударил телефоном об стену. И еще раз. Он бил и бил, пока не прибежала взволнованная медсестра. Ничего, сказал он ей. Пустяки. Просто мне сообщили, что в Новосибирске умер мой знакомый. Близкий, спросила медсестра. Близкий. Друг сына. И знаете что? Это я его убил. Успокойтесь, сказала медсестра. Я сделаю вам укол. Это я, да. Еще в феврале. Чепуха. Честное слово. Не говорите глупостей. Вам вредно волноваться. Я. Я убил его тем, что выше слов. Давайте руку. Вот так. Сейчас вы уснете. Хорошо бы. Конечно, хорошо. Утром все будет хорошо. Утра не будет, сестричка. Почему? Утро не для всех. |
||
|