"Алексей Пехов. Шепот моря" - читать интересную книгу автора

любили. В тавернах, среди моряков и принявших лишку рыбаков о сиренах ходили
самые разные истории, слухи и байки. В основном страшные и темные. О том,
что своей песней сирены крадут души молодых парней, что они насылают на
неугодные им корабли безжалостный шторм, что они завлекают неосторожных
моряков на дно и пьют их горячую кровь. Поведите вечерок в том же "Золотом
якоре" и вы услышите огромное количество страшных и большей частью нелепых
историй о Холодной крови. Нелепость нелепостью, сказки сказками, но даже
Тил, водивший дружбу с одной из морского народа знал четыре прописные
истины. Во-первых, сирены никогда не нападают на людей первыми. Во-вторых,
если кто-то из людей убил сирену и у преступника хватит мозгов подойти к
морю, Холодная кровь утянет его в глубину. В-третьих, в теле каждой сирены
спрятана бесценная жемчужина, но мало кто осмеливается добыть ее, вполне
здраво опасаясь проклятья Морского короля. И, наконец, в-четвертых, сирены
чувствуют приближение убийцы, и умертвить кого-то из Морского народа очень
сложное дело. У человека всего лишь несколько секунд, прежде чем сирена
прочтет его мысли. Люди боялись, проклинали, ненавидели, но не решались
связываться с Морским народом. И Тила не любили именно за то, что он не
боялся сирены и даже (спасите боги его заблудшую душу!) слушал пение
Холодной крови. Из года в год все больше начинали говорить, что с Тилом не
все в порядке.
Мальчишеская глупость, заставившая Тила пуститься на утлой лодчонке в
штормовое море, стоила ему жизни. Он умер, перед этим, вдосталь нахлебавшись
горькой морской воды и если бы не песнь сирены, вернувшая его к жизни... Тил
старался не думать, что бы с ним произошло, не окажись поблизости сирены. Уж
точно он не сидел бы сейчас на Пальце, никогда бы не встретил Мийку и не
влюбился бы в нее без памяти.
Тил пришел в себя уже на берегу, так и не поняв, кто его спас.
Продрогший и слабый как новорожденный котенок Тил лежал на холодных камнях и
слушал рев взбесившегося прибоя у себя за спиной. Он нашел в себе силы
подняться и доковылять до дома. Дорогу Тил запомнил смутно -
непрекращающийся ливень, боль в груди, постоянный непрекращающийся кашель, в
любой момент готовый вывернуть его наизнанку. Кровать, до которой было как
до луны. Кошмары вместо снов...
На следующее утро юноша проснулся совершенно здоровым. Он помнил горечь
воды, чьи-то тонкие бледные руки поднявшие его к хлещущему из свинцовых
облаков дождю и живительному воздуху, нежное и непередаваемое по красоте
пение. Списав воспоминания прошлого дня на ночные кошмары, Тил выбросил их
из головы, и возблагодарил богов за чудесное спасение. А через неделю ноги
сами привели паренька на то место, где он едва не отправился к Морскому
королю. Она уже ждала его возле Пальца, и как только Тил оказался на берегу,
запела ту же самую, что и во время шторма песню. Поначалу он испугался и
даже хотел убежать от греха подальше, но песня сирены была такой прекрасной,
что Тил очнулся только после того, как солнце утонуло в море. С тех пор
каждое лето, когда Морской народ появлялся у берегов королевства, переждав
неблагоприятное время года в каких-то других, неведомых людям краях, Тил
приходил на морской берег, забирался на Палец и ждал, когда приплывет его
сирена.
Краешек солнца коснулся горизонта, море на мгновенье полыхнуло
оранжевым, и Тил услышал знакомый плеск волн. Сирена подплыла к скале и,
приветствуя Тила, ударила по воде рыбьим хвостом взметнув в воздух тысячу