"Димитр Пеев. Седьмая чаша" - читать интересную книгу автора

отфыркиваясь, он ухитрялся еще и попыхивать сигаретой - единственный в своем
роде номер. Потом, хотя на часах было только девять, Геренский натянул
пижаму, сунул ноги в тапочки и принялся расхаживать по пустым комнатам.
Открыл новую пачку сигарет, взял книгу с ночного столика, плюхнулся в
любимое кресло под торшером. Но вскоре понял, что не в состоянии прочесть ни
строчки - голова была занята проклятым делом Даракчиева. Он захлопнул книгу
и направился в свой кабинет, который в шутку называл электротехнической
лабораторией. Тут были разбросаны паяльники, провода, обрывки изоляционных
лент, пылился в углу реостат, поблескивал осциллограф матовым экраном. На
столе покоился разобранный на части телевизор капитана Смилова. Телевизор
был итальянским, и ни одно телевизионное ателье в Софии не бралось его
починить. После долгих уговоров подполковник снизошел к беде своего
подчиненного, однако задача оказалась настолько интересной, что он уже
несколько недель тянул с ремонтом. Над столом висела слегка потемневшая от
времени картина. С нее смотрел на Геренского мужчина с поседевшими волосами,
бойкими глазами и пухлыми щеками, которые выдавали в нем любителя вкусной
еды. Глянув на себя искоса в зеркало, Геренский подумал, что недалеко то
время, когда и сам он станет точной копией отца.
"Ну что, не очень доволен мною? - мысленно спрашивал он отца. - И
правильно, что недоволен. Сколько раз ты мне говорил: никогда никому
проповеди не помогут... А я? Ничего не нашел лучшего, чем огорошить девушку
пышной нравоучительной речью. А как иначе отыскать путь к ее сердцу? Я знаю:
ты, отец, этот путь нашел бы сразу. Таково призвание врача, целителя. Но
я-то не врач, вот в чем загвоздка. К тебе люди приходили с надеждой, с верой
в твое всемогущество. Они заранее знали, что будут исцелены. И потому не
колеблясь доверяли тебе лечить свое тело, а порою и душу... Теперь, отец,
попробуй встать на мое место. Я плачу за грехи многих моих предшественников,
которые не знали иного средства для общения с людьми, кроме угроз,
запугивания. Чему ж удивляться, если люди встречают меня настороженно,
недоверчиво, порою злобно. Они заранее настроились на битву и готовы
сражаться всей силой разума и воли. Попробуй перебороть их страх и
недоверие. И если мой разговор с Еленой Тотевой был лишь сотрясением
воздуха, один ли я в этом виноват? В конце концов, я сделал все что мог..."


ИГРА НА РАВНЫХ

1

Незадолго до обеденного перерыва Борис Паликаров навестил Жилкова. Едва
приятели кивнули друг другу, Жилков предупредительно поднял указательный
палец вверх: они были не одни. Возле окна какой-то преклонных лет гражданин,
по-видимому пенсионер, корпел над таблицей прошедшего тиража спортлото.
Время от времени он вздыхал, затем аккуратно зачеркивал очередной номер в
лежащем перед ним билете. Взял и Паликаров билет, начал заполнять. Наконец
пенсионер удалился. Дамян Жилков запер дверь на ключ, не забыв вывесить
табличку "закрыто", и только тогда осведомился:
- Ну выкладывай, зачем явился?
В обычных обстоятельствах такой прием разозлил бы Паликарова, но сейчас
было не до выяснения мелких счетов.