"Питер Пэдфилд. Секретная миссия Рудольфа Гесса " - читать интересную книгу автора

первоисточников. Подобные книги он не читал.
- Вы с Гитлером когда-нибудь разговаривали?
- Очень редко. Видите ли, в Ландсберг я приходил к Гессу, поскольку он
был моим учеником. Не позволялось посещать более одного заключенного, а я
был заинтересован только во встречах с Рудольфом.
- Разве не правда, что Гесс помогал Гитлеру писать "Майн Кампф"?
- Насколько мне известно, Гесс действительно продиктовал для этой книги
много глав.
- Тогда, правильно ли я вас понял: вы обсуждали эти вопросы с Гессом,
затем Гесс обсуждал их с Гитлером, так и получилась книга?
- В тех случаях, когда я видел, что ни у Гесса, ни у Гитлера нет
никаких представлений в области географии, я приходил к Гессу и старался
объяснить ему основы книги Расела по политической географии.
На вопрос, как усваивал эти идеи Гитлер, Хаусхофер ответил, что тот
иногда пытался это сделать.
- Понимаете, я очень хорошо помню, когда Гесс понимал эти вещи и
пытался втолковать их Гитлеру. Гитлер обычно выступал с какой-нибудь из
своих новых идеи, вроде строительства шоссейных дорог или чего другого, что
никакого отношения не имело к обсуждаемому вопросу, в то время как Гесс
просто стоял и больше ничего по этому не говорил.
Поскольку на Западе существовало мнение, что планы Гитлера по
завоеванию мира проистекали из учений Хаусхофера, особенно концепции
жизненного пространства для германского народа в восточной Европе и его идеи
о необходимости союза с Японией этой "Пруссией Востока", - а его друг и
бывший ученик Рудольф Гесс должен был предстать перед судом, на котором
решался вопрос о его жизни и смерти, было понятно, что Хаусхофер ни за что
не признается, будто Гитлер понимал его геополитическое учение. Однако в
одном из писем Гесса, написанных из Ландсберга, имеется свидетельство того,
что Хаусхофер был далек от энтузиазма в восприятии Гитлера. Так, в июне в
письме Гесс умолял своего наставника пересмотреть оценку фюрера, заверяя,
что Гитлер с особым уважением относится к нему (Хаусхоферу). "Ваша
спокойная, рассудительная манера говорить произвела на него огромное
впечатление". После войны Хаусхофер сказал своему следователю, что у него
всегда было впечатление, что Гитлер испытывал к нему определенную долю
недоверия, "недоверие недоучки к образованному человеку с научной базой". В
одном письме Гесс затронул момент, который, возможно, больше всего беспокоил
Хаусхофера в отношении Гитлера. Своих взглядов на еврейский вопрос "фюрер
достиг не без трудной внутренней борьбы", писал он. Его одолевали сомнения,
не проявляет ли он несправедливости по отношению к евреям. "И сегодня в
небольшом кругу образованных людей он говорит не так, как разговаривает с
массами, перед которыми он может только излагать самую радикальную точку
зрения".
В письме Ильзе Прель Гесс написал, что хотел бы видеть лицо Хаусхофера,
когда тот получит его письмо. "Мне чрезвычайно интересно, сумею ли я сделать
генерала сторонником фюрера или хотя бы заставлю признать его значение".
Людьми, сформировавшими взгляды Гитлера на еврейский вопрос,
несомненно, были Дитрих Эккарт, писатель и поэт, рано распознавший талант
Гитлера и взявший на себя труд позаботиться о его развитии, и Альфред
Розенберг, немец из Прибалтики, с романтической восторженностью относившийся
ко всему немецкому. Он так близко к сердцу воспринял поражение Германии в