"Тимофей Печерин. Звезды любят сильных " - читать интересную книгу автора

штатском, выстрелить не успел, видимо, слишком рассчитывал на своих коллег.
Он упал последний, сраженный ударом вакуумного сосуда, прилетевшего в
голову. Хоть где-то пригодились останки спецназовца Майлза.
Пока все трое не очухались, я подобрал бластеры и глянул в сторону
компьютера. Системщику, как выяснилось, может быть титаническим трудом
пройти лишние сто метров, однако, когда речь идет о спасении своей жизни,
или, как это звучит на инглише, "Save my ass", можно проявить чудеса прыти.
Честно, я не заметил, как и когда он удрал, но, признаю честно, что не смог
бы так же.
Компьютер украшало окошко с надписью "Подтверждаете удаление: да или
нет?", и, терпеливо, как влюбленный, ждущее ответа. Я не тупой, уж это
понимаю, что означает. И еще знаю, для чего клавиша ввода нужна.
Материалы "Дела "Варяга" отправились в небытие.


* * *

Это ничего, что корабль поврежден на 50 процентов. Как по мне, стакан
наполовину полон, а не наполовину пуст. А боевой корабль - не стакан, он
круче, с его помощью можно сделать больше веселья. Жаль, кому-то веселиться
не придется.
Немыслимым образом вывернув штурвал, уводя свою "Крошку" от лазерных
батарей вражеского дестроера, я послал ему пару "воздушных", а вернее,
космических "поцелуев". Таких летающих, шустрых, самонаводящихся. И был
готов подпрыгнуть от радости, ибо корпус врага озарила пара коротких
вспышек.
Увы. Бой в космосе - не дуэль, где стреляют по очереди, а один удачный
выстрел решает все. Противник все еще был на ходу, просто процент его
повреждений тоже возрос. Может, весьма значительно, но расслабляться было
рано. Более того, вражеский пилот словно взбесился, не ожидав от меня такого
удара, и был полон решимости поквитаться.
От третьей ракеты он увернулся. А вот я замешкался, сильно на нее
рассчитывая, за что поплатился с кораблем на пару. "Крошке" досталась
плазменная бомба, а это, насколько я помню из теории, оружие дорогое и
грозное. На корабле среднего разряда, если он не бомбардировщик, такие штуки
бывают в единственном экземпляре, на самый-самый крайний случай. А на таком,
как мой - вообще, ноль.
Тряхнуло так, что я еле в пилотском кресле усидел. Спасибо штурвалу,
что я ухватил в последний момент. Взвыл бортовой компьютер, сообщая, что
корабль поврежден на семьдесят процентов. Это хорошо. Это замечательно,
значит, бомба прошла вскользь. В случае прямого попадания нас бы с "Крошкой"
просто поджарило. А так...
- Ничего, дорогая, - приговаривал я, похлопывая по пульту, - мы еще
повоюем. Рано нас похоронили!
И, разгоняясь, двинул свой недобитый корабль прямо на врага, ведя огонь
из всего, что можно, одновременно. Теперь пришла очередь вражеского пилота
удивляться и опешить. Видимо, так оно и было, потому, что в течение почти
минуты, я, не без удовольствия, наблюдал, как приближающийся корпус
дестроера безответно сотрясают взрывы. Еще радостнее мне стало, когда одну
из лазерных батарей срезало как ветку с дерева.