"Тимофей Печерин. Технофобия " - читать интересную книгу автора

- Клиент помещается в криогенную камеру, - как по написанному, или, как
попугай, проговорил Белая Рубашка, - которая в свою очередь помещается в
рефрижератор - специальное хранилище...
- Ладно, понял, - довольно грубо оборвал я его. Тоже хорош - еще бы у
автоответчика что-то спросил. Или у рингтона. Вздохнув и поставив два
аккуратных росчерка в нужных местах, я отдал договор Белой Рубашке и получил
от него картонную карточку с логотипом фирмы (снежинкой) и годом, до
которого меня собираются заморозить.
- Подойдете с этим в технический отдел, второй этаж, - сказал он.
"Технический отдел" напоминал скорее медицинский кабинет, как в
какой-нибудь поликлинике. Кушетка, ковер, шкаф с какими-то склянками,
письменный стол, стены, белизной переплевывающие снег. Под стать обстановке
были работники - мужчина и женщина в белых халатах. Типа, врач и медсестра.
Я даже рефлекторно начал разуваться у входа.
- Хорошо, - одобрительно кивнул "врач", увидев меня, - ложитесь на
кушетку. Ира, подготовь наркоз.
- Раздеваться нужно? - этот мой вопрос прозвучал глупо, но в целом был
осмысленным. Не хотелось как-то представать в чем мать родила ни перед этой
незнакомой женщиной, ни, тем более, перед далекими потомками.
- Раздеть вас успеют, - хихикнула медсестра, - когда в камеру помещать
будут.
- Вашу одежду, конечно, сожгут, - обстоятельно пояснил мне "врач", - но
вы не переживайте. Во-первых, она все равно не доживет до вашего
пробуждения, а во-вторых, вас поместят в специальный комбинезон из
сверхпрочных полимеров.
- Ладно, - я лег на кушетку и зажмурился. Так и не отучил себя бояться
уколов, видимо, в силу их редкости. Как странно, на этот раз боли я не
почувствовал.
Как и многого другого в течение почти тысячи лет.


ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Здесь вам не тут


ГЛАВА ПЕРВАЯ

Пробуждение произошло банально. Никакого тебе света в конце туннеля,
никаких голосов "встань и иди", никаких ощущений паралича и атрофии, как
бывает, я слышал, у космонавтов. Просто пробуждение, как дома, на кровати.
При заморозке все реакции в организме замедляются и, потому время сна -
несколько часов или тысяча лет, не имеет принципиального значения. Просто,
когда настало время, моя камера разгерметизировалась, температура в ней
выровнялась с температурой среды, то, в чем я был заморожен (жидкий кислород
или азот, не лед же!) превратилось в пар, а организм вновь заработал. По
крайней мере, так я представлял себе процесс функционирования криогенных
камер, будучи знакомым с ними по паре научно-популярных передач.
Не знаю, как все происходило на самом деле, но результаты вполне
отвечали моим представлениям. Очнувшись, я обнаружил себя в сравнительно